А она все оглядывается, оглядывается…
– До сих пор помню, – тихо сказал Славик. – Для меня смерть – это вот как они тогда уходили. Понимаешь? Не в гробу, не в могиле… А то, как они шли, а Розка оглядывалась… Я все думаю: о чем она тогда думала?
– Ой, Славик! Не надо! – закричала Нина. – Не вспоминай! – Дело в том, что она уже давно нервничала. Все время вышло, а Женьки не было.
В ту ночь он так и не пришел домой.
Славик сказал тихо: «Пожалуй, я останусь, а?»
Нина стояла у окна, и ее колотило.
Так, прямо из детства, с того вокзала, где он объяснялся ей в любви, он шагнул в самую сердцевину ее жизни. Он увидел то, чего никто никогда не должен видеть.
Надо же! Чтоб именно он – он! – увидел ее горе.
В половине четвертого – в соседней квартире часы как раз отбили половину – Славик сказал:
– Помнишь, я тебе когда-то говорил… Все остается в силе… Я тебе клянусь, что…
Она так и не узнала, в чем он ей хотел поклясться. Она заорала, как истеричка: «Ты думаешь, что говоришь? Ты думаешь?» – упирая на это «ты» недвусмысленно так, что Славик тихо сказал:
– Пошутил, пошутил! Успокойся…
– Но как ты мог такое сказать даже в шутку?
– Черт попутал.
– Типун тебе на язык!
Так они и просидели до утра. Наверное, Нина постарела на глазах, потому что к утру Славик ей показался совсем молодым. Просто мальчишечкой с нежными розовыми ушами. Что у нее могло быть с ним общего?
Утром они позвонили в бюро несчастных случаев. Там Нину высмеяли, подумаешь, мужа ночью не было.
Он объявился по телефону уже у Нины на работе: «Задержался у товарища, знаешь ведь наш транспорт. Глупости! Что со мной могло случиться? Впредь не волнуйся!»
В один из приездов Кира со свойственной ей прямотой сказала:
– Слушай, он ведь тебе изменяет.
– С кем? – с непринужденностью и легкостью сбитого с ног человека спросила Нина.
– Если захочу, то и со мной, – сказала она. – У него мастерство и опыт по этой части. Я это определяю с ходу.
Нина засмеялась и сказала, что мастерство и опыт такие редкие в наше время качества, что, в чем бы они ни проявлялись, она их приветствует.
– Да? – удивилась Кира. – А меня остановили угрызения… Подумала: все-таки подруга.
– Не боись, – успокоила Нина. – Я выше предрассудков.
– Учту! – засмеялась Кира.
Они встречались нежно, как родственники. Или любовники? Кира, строгая к разного рода этикетным мелочам, к Женьке выходила в халате.
– Ты свой, – говорила при этом и терлась о его щеку.
Развод, можно сказать, стоял за дверью, когда Нина узнала, что беременна. Обрадовалась свекровь… Она начала бояться за сына: попивает, таскается незнамо где… Нине сказала: «Буду нянчить, только роди».
