Как совпали цифры. Он родился, этот парень, как раз тогда, когда она навсегда покинула эти края. Она уехала в техникум, и пределом ее мечтаний тогда было бобриковое пальто, опушенное внизу мехом. Ей снилось такое пальто. Вишневый бобрик и черный мех. Господи, бобрик. Такое грубое, колючее сукно… А обувь? О какой она мечтала обуви? Ужас! О фетровых белых ботах. Просто другого она тогда не могла придумать, потому что ничего другого не видела.
Парень разглядывал ее с ироническим интересом. И это ей не понравилось. Он-то уж должен был смотреть без этих штучек. Это она от своих детей может терпеть насмешки, вернее, вынуждена терпеть – свои! А этот просто хамло. И, тронув Егорова за рукав, она повела его дальше. Но ликование, которое плескалось в ней, пролилось. Парень с велосипедом вернул ее из поднебесья. Конечно, она кое-чего добилась, конечно, она – молоток-баба, конечно, можно заставить этого придурка Егорова приносить ей в зубах палку, ну и что?
– Между прочим, хочу вам сказать, – почтительно сказал Егоров, – сегодня суббота, и исполком не работает. Там только дежурный. Сегодня Иван Митрофанович из промышленного отдела.
– Что же вы мне раньше не сказали? – воскликнула Женя. – Я совсем забыла, что сегодня суббота. А где живет ваш председатель?
И тут Егоров растерялся. Желание служить этой женщине и вскормленное в нем с младых ногтей чувство дистанции, субординации столкнулись и вышибли из Егорова ощущение паники. Мысль, что можно соврать и сказать, что он не знает, где живет председатель, или сообщить, что тот уезжает на выходные на рыбалку, или что он, наконец, вызван в область на семинар по самоусовершенствованию, не пришла и не могла прийти в круглую голову Егорова. Он был совершенно патологически честным человеком. Он не знал, что есть ложь во спасение и святая ложь, что есть ложь-стратегия, есть ложь-тактика, безбедно существует ложь-умолчание и ложь-информация. Ведь жизнь, черт возьми, разнообразна, и что бы бедное человечество делало, куда бы оно утопало с помощью одной только голой правды-матки, а именно ее только и знал Егоров. Поэтому он назвал адрес председателя очень точно, сказал, что по субботам тот любит ковыряться в ульях – у него их пять штук, что сам он к нему никогда в субботу не ходил…
– А сейчас пойдем! – весело сказала Женя. – Завтра я улетаю. Вы же понимаете, что Гейдеко нужно отхлопотать квартиру? Она всю жизнь здесь оттрубила, неужели этим местным дуракам не ясно, что она заслужила, больше того – выслужила себе теплый сортир?
