– Я никому об этом не рассказывал.
– Но почему?
– Потому что мне было слишком больно говорить об этом, разве не понятно?! – сорвался на крик Дэвис. – К тому же это дало бы Маркесу дополнительные козыри. Он бы решил, что у нас с Мелани были семейные проблемы. Возможно, он бы даже вообразил, что она собиралась бросить меня…
– А это могло быть правдой? – мягко спросила Марта.
– Нет. Мы с Мелани любили друг друга! – с жаром возразил Дэвис.
Однако его излишняя горячность и импульсивность насторожили Марту. Возможно ли, что у Мелани были тайны от мужа? В чем она собиралась ему признаться в тот злополучный вечер?
– Энн пострадала в той аварии так же, как и мы.
– Она-то отделалась парой синяков, – возразила Марта.
– Да. Физических повреждений у нее было меньше, но ее психическое состояние… Она пыталась покончить с собой, не в силах справиться с угрызениями совести.
– Это подтверждает ее вину.
– Нет, это всего лишь подтверждает чистоту ее души. Энн винила себя только потому, что сама пострадала меньше. Она знала, что Мелани погибла на месте, а я попал в реанимацию. По сравнению с нами она отделалась легким испугом.
– Неужели ей было бы легче, если бы она тоже оказалась на больничной койке? – с изрядной долей скепсиса спросила Марта.
Дэвис не винил ее в том, что она не доверяет Энн. Она ведь совсем ее не знала, а газеты и Маркес успели превратить Энн Адамс в огородное пугало. Именно из-за отношения жителей Касл-хилла Энн пришлось перебраться в другой город. Однако бегство не уменьшило ее душевных терзаний. Она по-прежнему не могла себя простить.
– Наверное, да. Энн сочла бы свои физические страдания искуплением вины. Да и в глазах общественности она была бы такой же мученицей, как и я.
– Но, Дэвис, тебе не кажется подозрительным то, что именно эта женщина очутилась в твоем доме?
– Случайность.
Марта явно сомневалась в случайном стечении обстоятельств, приведших Энн в дом Дэвиса.
– Не думаешь же ты, что она намеренно приплыла к моему дому, при этом изуродовав свое лицо и тело об острые камни? Энн была обезображена до неузнаваемости. Понадобилась не одна неделя, чтобы ее раны зарубцевались. Если бы ты увидела ее в тот день, окровавленную, без одежды… твое сердце облилось бы кровью.
– Дэвис, не думай, что я подозреваю Энн в злом умысле, но согласись, что все это выглядит странно и подозрительно.
– Ты рассуждаешь так же, как и Маркес.
– Не смей ставить меня на одну доску с этим типом!
– Прости, я не хотел тебя обидеть.
