Уже кое-что, обрадовалась Камилла. По крайней мере, Дэвис перестал изображать бесполый и бездушный манекен. Разумеется, это были не совсем те слова, услышать которые мечтала Камилла, но они были первой ласточкой, первым шагом на пути к великому открытию. Дэвис должен понять, что сама судьба соединила их. Камилла не знала, была ли она в прошлой жизни фаталисткой, но после встречи с Дэвисом она не сомневалась в том, что нашла свою вторую половинку.
Тем временем Дэвис продолжал:
– Ты права и в том, что я боюсь. Боюсь снова полюбить и потерять тот душевный покой, обрести который мне было нелегко. Боюсь снова пережить боль утраты, настолько сильную, что с ней не сравнится ни одна предсмертная агония. Душевные страдания нельзя заглушить анаболиками.
– Почему ты говоришь только о страданиях? Разве разделенная любовь не есть самое великое наслаждение и радость на земле? Разве что-то может сравниться с любовным томлением, истомой и всеобъемлющей радостью от встречи с любимой? Держа в объятиях самое желанное и любимое создание на свете, разве не переполняешься сознанием собственной избранности? Любить и быть любимым – что может сравниться с этим счастьем? Ты можешь обмануть кого угодно, но только не самого себя. Ты сделал одиночество своим наказанием. Чем-то вроде бича, которым истязают себя религиозные фанатики или сектанты. Однако твой бич еще страшнее: он истязает твою душу, а не плоть. Дэвис, ты ни в чем не виноват. Тебе не за что себя казнить. Чего ты пытаешься добиться? Умерщвления души? А как же плоть, Дэвис? Разве ты не чувствуешь по ночам ее зова?
Камилла не раз слышала, как Дэвис ворочается с боку на бок, не в силах уснуть. Однако он ни разу не встал и не подошел к ее кровати. А ведь она нарочито громко вздыхала, давая понять, что тоже мучается от бессонницы.
– Камилла, помоги мне, – неожиданно попросил Дэвис.
– Конечно. – Она обвила его шею руками и поцеловала в губы.
Камилла постаралась передать через свой поцелуй хоть часть той жизненной энергии и силы, которые смогла обрести, полюбив Дэвиса. Если Дэвис даст себе хоть один шанс быть счастливым, то она сделает все возможное – и невозможное – для этого.
Поцелуй оказался долгим и страстным. Пожалуй, даже слишком, подумала Камилла, заметив удивление и растерянность на лице Дэвиса. Он потер лоб и, старательно отводя глаза в сторону, спросил, что у них сегодня на обед.
– Тушеные овощи с мясом, – ответила Камилла со снисходительной улыбкой. Если Дэвису нравится вести себя, как стеснительный мальчик, то ей не остается ничего другого, как строить из себя строгую мамочку. – Не забудь вымыть руки.
