От досады – на саму же себя, за то, что сама над собой смеялась, я подскочила на кровати, в прыжке стащила с себя пижамные штаны, снова подпрыгнула. На пол бумс! Обернулась. Про оптическое оснащение забыла, снова об пол тресь… Расслабьтесь, соседи снизу. Понимаю, тяжело, когда над вами оборотень живёт. Но придётся смириться.
Распахнула балконную дверь. Есть! Нацепила недавно изготовленные очки детского типа с мягкими закручивающимися заушниками, обернулась – очки удержались, но всё-таки я рискую их об пол раскокать и глаза себе попортить. Не будем думать о плохом… Помотав головой, чтобы окуляры уселись на мне поудобнее, вылетела на улицу.
Белым днём над белой заснеженной Москвой шпарила большая – пребольшая птица в очках. Мне было всё равно, видят меня или нет, готовы ли к залпу войска ПВО, показывают ли на меня пальцем случайно задравшие головы прохожие. Правда, я была не совсем дура, я держала курс вверх. Чем выше, тем я меньше с земли кажусь. Ещё старалась не попадать в восходящие потоки – чтобы они не утянули меня под кучевые облака. Какие-то они были сегодня стремительно растущие, шёл на Москву фронт, ещё снега нёс. На фиг, на фиг. Оттуда, из-под этих тяжёлых носителей снега, сложно будет выбраться, если затянет. Лётчики скопища кучевых облаков вообще за много километров обходят. И я стараюсь.
Летала я остервенело. Очень что-нибудь забубённое спеть хотелось. Но человеколюбие стабильно побеждало: не могла я собственными руками резко увеличить смертность на территории города Москвы. Вдруг кто-нибудь да услышит меня? Или вдруг самого факта исполнения мною какой-нибудь песни достаточно для того, чтобы души от тел отлетать начали? Сирин я или не Сирин – потом поздняк метаться будет. Не знаю, ох, не знаю… И почему нас воспитали гуманистами, а не разумными эгоистами? В смысле: хочу и пою. Плевать на всех, чтоб в жизни ждал меня успех… В общем, я хотела петь, но вместо этого рычала. Пока горло не заболело.
Замёрзла я как бобик, близко было обледенение корпуса, но я всё летала и летала, пытаясь себя утомить до изнеможения. Или как-то подсознательно ждала, что меня собьют, что ли? Точно не могу сказать. Над Красной площадью пролетела вообще метрах, мне кажется, на пятистах. И ничего. ГУМ интересный сверху. Надо же, какие крыши.
Села на башку Петру Первому – корабелу. Обгадил её наш брат – голубок. Что и говорить, постарались ребята. Даже весь снег на плечах героя уделан.
