Джой со стоном перевернулась на спину и зажмурилась от яркого света, бьющего прямо в глаза. Господи, ну и сон приснился ей сегодня!
Джой открыла глаза и вдруг поняла, что это не ее комната. Она резко села и протерла глаза.
В дверь тихонько постучали.
– Войдите!
– Buon giorno, signorina! – Молоденькая улыбчивая девушка в темном платье, белом накрахмаленном фартучке и белом чепчике раскрыла тяжелые портьеры и повернулась к Джой.
Джой несколько секунд беспомощно хлопала ресницами, до конца не уверенная в том, что это не продолжение ее удивительного сна.
– О! Завтрак? No, no! Dove posso… trovare* мистера Уивера? – Слава всевышнему, что она еще что-то помнит из уроков мамы! Но все же не настолько, чтобы выяснить все, что ее интересует. – Вы говорите по-английски?
– Si, certo!** – с облегчением услышала она. – Синьор завтракает на террасе. Желаете присоединиться к нему?
– E proprio cosi!*** – мрачно подтвердила она.
– Синьор сказал, что вы можете надеть это. – Девушка указала на хлопковое платье, висевшее на стуле.
– Как мило! – пробормотала Джой и принялась одеваться. Потом она быстро умылась в ванной, оказавшейся смежной комнатой, и бросилась на поиски Ника.
Она обнаружила его на упомянутой террасе восседающим за столом, на котором стояла плетеная корзинка, накрытая льняной салфеткой, джем, масло и кофе.
– Доброе утро, Джой. Рад, что ты решила присоединиться ко мне!
– Ник, что все это значит? – воскликнула Джой и сморщилась от острого приступа боли, стрельнувшей в висок и отдавшейся в затылке.
– Что?
– Куда ты меня привез?
– В Италию, на свою виллу.
– Это шутка?
– Нет. Что-то не так?
– Не так? – Джой тяжело осела на стул, только теперь поверив, что все происходящее не сон. – Я же сказала, что не хочу никуда лететь!
– Но потом ты снова передумала!
– О боже… – застонала она. – Тебе нужно было немедленно вызвать санитаров! Или дать мне слегка протрезветь.
– Джой, ты сказала, что мечтаешь о нескольких днях беззаботного отдыха. Я надеялся, что ты будешь рада.
– Я так сказала? – недоверчиво переспросила она, и Ник кивнул. – Прости, конечно, это моя вина. Но что же мне теперь делать?
