– Росинант! – откуда-то из-под земли послышался старушечий голос. – Рога пообломаю, скотина!
Козел, нервно покосившись в сторону дома, на цыпочках уковылял прятаться за низкую косматую алычу. Из дома послышалась возня, и на пороге возникла маленькая старушка с огромной скалкой в руке.
– Росинант! – рявкнула она, не обращая внимания на Тонкого. – Росинант! Тебе с коровами велено быть, да? Чего ты тут хулиганничаешь?! – И она уверенно направилась в сторону алычи, размахивая скалкой.
Поняв, что его засекли, козел выскочил из укрытия и, отчаянно блея, побежал назад, к коровам. Старушка погрозила ему вслед скалкой:
– К коровам иди, домой не суйся! – Обернувшись, она наконец заметила Тонкого. – А тебе чего, молока, да?
Тонкий объяснил, чего ему надо, и у старушки сразу поднялось настроение:
– А, помощнички из Москвы приехали! А я уж думала, пропал урожай! Внук по заграницам теперь отдыхает, и помочь некому Зое Карапетовне.
– Кому? – переспросил Тонкий.
– Мне, кому еще! Зоя Карапетовна я! А тебя как звать?
– Саша.
– Лезай на дерево, Саша-джан. Я те ведра принесу, да?
Тонкий по-обезьяньи вспрыгнул на ближайшую алычу и удобно устроился верхом на ветке. Листья дерева надежно закрывали его от солнца, так что, выходит, зря он боялся. Поданное старушкой ведро он повесил на сучок и стал бодренько срывать упитанные желтые алычины. Странные у них имена – и у козла, и у бабульки. Надо же додуматься, назвать козла Росинантом в честь коня Дон Кихота. Хотя «росинант» – значит «кляча»… Ну, допустим. А у бабульки что за имя? Зоя Ка-ра-пет… Украинское, что ли?
Алычи было много. Тонкий набрал ведра три, освободив от ягод всего одну ветку. Правда, самую толстую, что утешало. За работой Тонкий не заметил, как начало смеркаться. Когда он опустошил наконец одно дерево, было уже почти темно. Тонкий слез и полюбовался длинным рядом ведер с желтыми ягодами.
– Куда нести?! – крикнул он, не решаясь назвать старушку по имени: вдруг переврет?
– В дом заноси, да? – последовал ответ.
Тонкий прилежно потащил ведра в дом. Споткнулся на подгнившем крыльце, миновал сени с длинной шеренгой резиновых сапог и оленьими рогами на стене и попал на кухню. Большая грязная печка уходила трубой в потолок, на столе, как матрешки, стояли чугунки всевозможных форм и размеров. Бабульки не было.
– Сюда давай, – раздался голос из-под земли.
Тонкий огляделся:
– Вы где?
– Да здесь же, в подполе, да? – ответила бабулька со странным именем. – Давай сюда, Саша-джан.
