– Ума не приложу, куда он делся! – шепнула Ольге Галка, оглядывая присутствующих в зале.
– Ты про Катаняна? – уточнила Ларионова.
– Ну да…
– Наверняка они с Телевизором видеокамерой занимаются. Договорились же, что они по очереди будут снимать наш вечер, – попыталась успокоить ее Ольга, но Галка, смешно вытянув шею, продолжала озираться по сторонам. Ольга тоже стала обводить взглядом зал и тут же наткнулась на Добровольских. Оба смотрели в их сторону.
– Оля, – ткнула ее в бок Маша, – вижу, что ваши близнецы разные. По крайней мере сейчас они думают о совершенно разных вещах. Ты присмотрись внимательней. У одного в глазах любопытство – он разглядывает нас с Александрой и, возможно, тоже пытается отличить, где кто. А второму мы совершенно неинтересны. У него в глазах тревога, и глядит он, по-моему, только на тебя.
Ольга перевела взгляд на Добровольских и вздрогнула. Маша была права. Один Доброволец смотрел прямо на нее и нервным движением потирал щеку. У Ольги сладко замерло сердце, но она тут же взяла себя в руки. Не раскисать! Она очень хорошо помнит разговор братьев в зимнем саду Аничкова дворца. Им надо утрясти с ней какой-то вопрос, и в этом все дело. Видимо, москвички правы. Сашка – не математик и боится, что Ольга его выдаст Нине Петровне. Если она это сделает, то сгорят синим пламенем Сашкины четверки по математике в аттестате, а на исправление всего полгода осталось. Если Пашка всю жизнь решает за брата задачки, то у Сашки ничего вообще не выйдет. Есть отчего прийти в нервное состояние. Ольга показала Добровольцу язык и отвернулась от него.
Ребята на сцене наконец закончили устанавливать аппаратуру и выключили верхний свет. В полной темноте к микрофону прошла какая-то фигура, и прозвучал голос Сергея Павловича, завуча по внеклассной работе:
– Я, конечно, понимаю, что вам очень нравится сгустившаяся темнота…
Зал одобрительно зашумел, а завуч продолжил:
– Но хочу напомнить, что только-только начался новый год и мы еще находимся в состоянии новогодних праздников. Поэтому предлагаю зажечь елочку. Не забыли еще, как это обычно делается на детских утренниках?
– Елочка, зажгись! – выкрикнул кто-то из глубины зала.
– Совершенно верно! – обрадовался завуч, в школьном просторечье именуемый Палычем. – Только эту замечательную фразу крикнуть нужно всем вместе и громко! Итак, три, четыре…
– Елочка, зажгись! – нестройно и вразнобой откликнулся зал.
– Стыдно! – по-прежнему из темноты донесся голос Палыча. – А еще девятиклассники! Первачки так кричали, что стены дрожали, а вы… Ну-ка, еще раз: три, четыре…
