— Отлично сказано. Костя! Ты не возражаешь, если я так буду обращаться к тебе? Ведь я считаю тебя своим другом.
— Пожалуйста, — без эмоций ответил он. — Ты погляди, до чего довели нашу бедную Россию! — воскликнул с пафосом спикер, и Константину Ивановичу показалось, что тот либо пьян, либо «укололся»: уж слишком нездорово блестели его глаза.
Спикера действительно «несло»: он витиевато и нудно говорил прописные истины, обвинял всех и вся в развале экономики, государства, «радел» за «сирых и убогих», «наших бедных россиян». С трудом удержался генерал Богомолов, чтобы не задать ему вопроса: «А почему вы, господин спикер, не говорите о своем участии в этих бедах?» Можно подумать, что он сам до момента избрания «главным депутатом» проживал на другой планете или, в лучшем случае, в другой стране. Но Константин Иванович ни разу не прервал его и, как оказалось, поступил правильно: вконец запутавшись в своих выводах и обвинениях, спикер стал уставать, а может, действие «допинга» иссякло. Так или иначе, он прекратил разглагольствовать и некоторое время молча смотрел на собеседника, как бы пытаясь определить, пришшает он его позицию или нет.
Богомолов не прерывал молчания. Его взгляд не выражал никаких эмоций — за долгие годы службы в Органах он научился владеть собой — и сановный собеседник, вероятно, решил, что сумел завладеть душой и телом нужного ему человека.
— Что же, дорогой Константин Иванович, я доволен нашей встречей, как, думаю, и вы, — полувопросительно подытожил он. — Надеюсь, что в решительный для нашей страны и для нашего народа момент вы займете верную позицию и правильно определите, кто вам друг, а кто враг! — Он серьезно, в упор посмотрел в глаза генералу, и тут уже надо было что-то отвечать.
— Об этом вы твердо можете быть уверены — решительно и с некоторым пафосом воскликнул генерал.
— Другого я от вас и не ожидал, — просиял спикер. — И знайте, переломный момент очень скоро наступит! — торжественно, но устало добавил он и встал с кресла. — Всего доброго.
Было от чего нервничать и переживать: интуиция не подвела и на этот раз, он был уверен, что времени для раздумий совсем не осталось — в любой момент оппозиция перейдет к решительным действиям. Какими они будут, он не знал, но мог предположить самое худшее — военный переворот. Что же ему делать? Он прекрасно понимал, что без фактов ему не поверят, и не только не поверят, но рассмеются прямо в глаза. А может быть, он напрасно так паникует? Может быть, все «решительные действия» оппозиция заключаются в открытых выпадах с трибуны парламента? Что-что, а поговорить наши парламентарии умеют: хлебом не корми — дай побалабонить. И генерал Богомолов решил, что в данный момент лучшим действием с его стороны — будет бездействие.
