Вечно молодая Стелла | страница 25

Едва не столкнувшись с грузным дворецким, Агнет недовольно сдвинула брови, но, узнав его, сразу же расцвела обворожительной улыбкой.

— Ах, это вы, дорогой Болд! Простите, я, кажется, чуть не наступила вам на ногу.

Болд вежливо поклонился:

— Ну что вы, прелестнейшая Агнет. Это я во всем виноват. Признаюсь, разговор с первой фрейлиной Шарлотой меня несколько расстроил.

Агнет понимающе кивнула:

— Ей опять не удалось женить своего племянника?

— Увы, увы, — вздохнул дворецкий. — Роголд снова будет приходить на балы с тоскливым видом, шумно вздыхать и ронять слезы — словом, портить всем настроение. А это непорядок! Но простите — мне надо проследить, как слуги накрывают столы в пиршественном зале.

Вторая фрейлина и дворецкий вежливо раскланялись.

Дожан Болд направился в пиршественный зал, лично удостоверился, что там почти все готово к завтраку, а затем поднялся на второй этаж. Здесь, в левом крыле, жили придворные, а в правом — люди искусства. Вокруг царило утреннее оживление — двери хлопали, дамы прохаживались взад-вперед по коридору, оживленно переговариваясь. Кавалеры собирались группами и обсуждали предстоящую программу дворцового дня. В нее входили конкурс певцов, рыцарский поединок гвардейцев-Марранов и соревнование в парковом лабиринте на ловкость и находчивость. Вечером же предстоял роскошный бал, который правительница Стелла давала в честь мэра Стелларии Данора, которому нынче исполнялось сто лет — довольно почтенный возраст для Болтунов. Уже давно среди придворных ходили слухи, что Стелла подготовила к этому балу множество волшебных сюрпризов.

— Дамы и господа, до завтрака осталось всего полчаса, а точнее — тридцать две минуты! — воскликнул дворецкий, взглянув на карманные хрустальные часы — подарок самой Стеллы. — Поторопитесь, если не хотите остаться голодными!

Придворные ответили ему кто вежливым поклоном, кто улыбкой, а одна юная фрейлина, известная своими постоянными опозданиями, дерзко показала ему язык.

Дожан Болд укоризненно покачал головой и проследовал в правое крыло. Здесь суеты было значительно меньше. Поэты, художники, музыканты не любили вставать рано, поэтому завтракали позже, не выходя из своих комнат. Зато они редко ложились спать раньше двух часов ночи, и с этим непорядком дворецкий ничего не мог поделать.

Одна из дверей внезапно распахнулась, и в коридор выскочил Жевун по имени Ялон, самый сладкоголосый певец Стелларии. Халат на нем был распахнут, глаза — вытаращены, густые волосы — взлохмачены. В руках он держал смятый лист бумаги.