В общем, ничего не изменилось за время его короткого отсутствия. Только в Киев пришла жара. Уж лучше попса… Нет, лучше рок!
В динамиках «Тойоты» зазвучал Вакарчук,[23] а Сергеев снова отхлебнул воды, переставил климат на минимальную температуру и с тоской посмотрел на тянущуюся впереди автомобильную реку. Он так задумался, что не сразу понял, что сквозь музыку пробивается звонок мобильного телефона.
Сергеев уставился на экран «Нокии» с недоумением – вот уж, действительно, нежданно-негаданно! Последнее время Блинов ему не звонил. То ли дел было много, то ли Владимир Анатольевич так и не смог забыть, как Умка крушил мебель его упитанным телом. Несмотря на уверения Блинчика в вечной дружбе, общения не получалось и не могло получиться – политические интересы команды, к которой принадлежал Блинов становились все более и более одиозными. Фактически, их фракция находилась в прямом противоборстве с и с властью, и с оппозицией, становясь настоящим изгоем, и из-за этого на Сергеева, хранящего нейтралитет (и вместе с ним компромат), начали нажимать даже те, кого он считал единомышленниками – больно уж хотелось пустить кровь некогда могучей политической силе. Сергеев же считал ниже своего достоинства – пинать мертвого льва, хотя, по его мнению, лев не умер, а только притворялся. Политическая сила господина Блинова имела большой опыт внутрипарламентской борьбы и могла дать фору большинству скороспелых выскочек, топтавшихся в зале Верховного Совета. Даже Регина Сергиенко смотрела на Блинова сотоварищи с немалой опаской, и, если верить слухам, не раз пыталась наладить некое подобие сотрудничества – получилось ли у нее наладить союзнические отношения с бывшими фаворитами бывшего президента, не знал никто.
В общем, если говорить честно, картина, описанная некогда другом Володенькой и присутствовавшая фрагментами в мрачных пророчествах Вики, оказалась близкой к истине. Смысла врать себе Сергеев не видел. Он был лакомым куском для всех сторон, его обхаживали, пытались испугать, обещали немыслимые суммы денег и даже политическую карьеру (первая пятерка в любом из списков – на выбор!) но ни одну из сил он, естественно не интересовал. Их, вообще, не интересовало ничего, кроме той давней записи. Да и запись нужна была вовсе не для того, чтобы установить истину и наказать виновных, а только для того, чтобы свалить соперника, и тут же его растоптать.
А вот огласки, на которую некогда так рассчитывал Умка, не мог допустить ни один из противников. Уничтожить конкурента надо было тихо, не устраивая ток-шоу, потому что с момента, когда Базилевич дал свои взрывоопасные показания, в украинском политикуме много чего сменилось. Большинство из фигурантов той самой оружейной операции успели по нескольку раз сменить знамена, покровителей и места работы и теперь играли в совершенно других командах. Так что, выстрелив по чужим, можно было проделать основательную брешь в собственных рядах. А этого, естественно, никто не хотел.
