– Клянусь, ваше высочество, что я и в мыслях не держал ничего худого, пересказывая вам записки своего соотечественника, которые, к слову, находятся в главном хранилище сиринской мысли и доступны лишь избранным. К тому же я ведь не сказал, что ваш прадед попал в Черную плазму. Отнюдь нет! Он остановился у самого порога... Более того, просвещеннейший Пигал считал, что тем самым сиятельный князь спас и человеческую цивилизацию, и всю Вселенную от больших неприятностей, а возможно даже от гибели...
О своем предке Андрее Тимерийском я знал многое, но далеко не все. В частности, я слышал и о его странных отношениях с младенцем Сагкхом, неведомыми путями попавшим в наш мир... Впрочем, эта история официально считалась мифом, легендой, чем-то абсолютно несерьезным и не имеющим к реальности никакого отношения.
– Перстень как-то связан с Сагкхом? – пристально глянул я на Аббудалу Каха.
– Это его слеза... Честно скажу: не знаю, как он действует... Возможно, этого не знает и ваш отец – иначе он дал бы мне на этот счет какие-то инструкции. Но подарок Сагкха был. Во всяком случае, так утверждает Пигал Сиринский, умалчивая – и далеко не случайно,– что он собой представлял. Просвещеннейший Пигал вообще многое скрывал... Со своей стороны, я попытался навести кое-какие справки у старейших членов Высшего Совета по поводу дара Сагкха, но встретил такой ледяной прием, что у меня надолго пропала охота заикаться об этом. Собственно, и на Землю я отправился только за тем, чтобы узнать хоть что-то об интересующем меня предмете.
– А почему именно на Землю?
Сиринец ответил не сразу. Он сделал несколько глотков превосходного альдеборанского вина, откинулся на спинку удобного кресла и настороженно глянул на меня из-под морщинистых век.
– Я бы не хотел, ваше высочество, неосторожным словом затронуть ваши чувства. Молодости свойственна горячность. Далеко не всякая раскрытая тайна является бальзамом для души.
– Вы, достойнейший, кажется, намекаете на мое происхождение?
– Вот видите, принц Алекс, и до вас доходили неприятные слухи. Хотя, в сущности, ничего неприятного, а уж тем более оскорбительного в факте, породившем эти слухи, ни для вас, ни для вашей матушки нет.
– Но ведь Земля – особая планета, насколько я знаю, и связанными с нею парадоксами никого на Парре не удивишь?
– Да, конечно... – мрачно кивнул головой магистр.– Ну, а если я скажу, что никаких парадоксов нет или что они вдруг исчезли в один прекрасный момент,– как вы на это отреагируете, мой юный друг?
