– Атасов предупреждал, что против ведьм Жигановского только кастрация помогает! – вспомнил погрустневший Миша Севостьянов.– Это же нечистая сила!
– Вот и кастрируйте,– отрезал Виссарион Дмитриевич,– если по-иному нельзя! Мы не можем поставить под удар всю государственную систему!.. Ты хоть соображаешь, Емельян, что мы теряем? И чем это нам, в конце концов, аукнется?!
Загоруйко соображал. Тем не менее принудительная поголовная кастрация сотрудников администрации показалась ему слишком сильным средством предвыборной агитации. Можно же для начала попробовать медикаментозные средства, таблетки, скажем, уколы...
Выслушав Емельяна Ивановича, Виссарион Дмитриевич с минуту рассматривал его с большим интересом:
– Думай, Емельян, что городишь! Я пошутил насчет кастрации... Какие ведьмы, какая еще нечистая сила? Совсем с ума посходили, дорогие помощнички! Одни – голые с девками пляшут; другие – идиотов собой корчат!.. Мне компромат нужен, Загоруйко. Серьезный компромат против Жигановского! В лепешку разбейся, но достань!.. Все. Свободны.
Емельян Иванович и без угроз Пацакова понимал, что дело швах. Противник окончательно обнаглел и в выборе средств решил не стесняться. А огромный финансовый ресурс за спиной позволял Жигановскому без труда отражать наскоки провинциалов. Не только столичная, но и местная пресса стала откровенно подыгрывать Партии солидарного прогресса. Пацаков и его команда рисковали остаться в одиночестве и не просто проиграть выборы, а проиграть их с треском, с планетарным позором и даже с оргвыводами, которые запросто могут сделать в Кремле, уже начавшем проявлять внимание к развернувшейся избирательной кампании. Жигановского следовало остановить во что бы то ни стало. Виссарион прав: нужен компромат и непременно всесокрушающей силы! Чтобы противник схватился за голову и закрутился волчком от ядовитого укуса! Венедикт должен пасть – да так, чтоб больше никогда не подняться!..
Надежду Загоруйко подарил Эдуард Атасов, позвонивший где-то в районе полуночи, когда Емельян Иванович, измученный неопределенностью и мрачными мыслями, готовился отойти ко сну.
– Нашел, Емельян, слышишь? – забубнил в трубку взволнованный журналист.
– Что нашел, компромат?
– Какой компромат?! – огрызнулся Атасов.– Тоннель нашел! Жду тебя у входа в гостиницу.
Вот оно!.. Емельян поспешно натянул штаны, не обращая внимания на вопрошающий Оленькин взгляд. Ему было не до молодой жены. Решалась судьба избирательной кампании, а значит, и судьба самого Загоруйко! На такой подарок он, честно говоря, даже не рассчитывал. Хотя и мелькала у него мысль по поводу преступных замыслов подручных Венедикта Жигановского... Кино они приехали снимать – скажите пожалуйста!.. Ладно, будет им кино в крупную клетку! Емельян Загоруйко оформит!
