Я просто кивнул, не в состоянии говорить.
— Я уже тревожился, как-то ты прореагируешь на проблемы с Клади, а когда Тананда решила уехать, я понял — ты воспримешь это тяжело. И попытался найти способ показать тебе, что ты не одинок. Справедливы твои чувства или нет, отнюдь не новы.
— Спасибо, Ааз.
— Это хоть как-то помогло?
Я с миг подумал.
— Немножко.
Мой партнер снова вздохнул.
— Ну, — проговорил он. — Я пытался. Это самое главное… как мне думается.
— Здорово, ребята. Как живем-можем?
Я поднял взгляд и обнаружил шагающего к нам весело сияющего Корреша.
— О. Привет, Корреш.
— Я думал, вам захочется узнать, — объявил тролль, — что я вычислил способ спихнуть счет за учиненные сегодня Клади повреждения Синдикату по статье деловых расходов!
— Отлично придумано, Корреш, — тускло обронил Ааз.
— Да. Восхитительно.
— Эй, — поглядел он на нас, чуть склонив голову на бок. — Всякий раз, когда двое самых крупных рвачей на Базаре не возбуждаются из-за денег, должно быть, что-то стряслось. Давайте-ка выкладывайте. Что вас беспокоит?
— Хочешь сказать ему сам, Ааз?
— Ну…
— Слушайте, это ведь не из-за того, что сестричка покидает гнездо, верно? Вот смех-то.
— Ты знаешь? — моргнул я.
— Я вижу, ты до крайности расстроен этим, — сказал опасным тоном Ааз.
— Ерунда на постном масле! — воскликнул тролль. — Не понимаю, из-за чего тут расстраиваться. Тананда просто приводит в порядок свои мысли и чувства, вот и все. Она обнаружила, что ей нравится нечто, идущее вразрез с ее представлением о самой себе. На это может уйти несколько дней, но в конечном счете она разберется, что это еще не конец света. Через это проходят все. Это называется «повзрослением». Если уж на то пошло, так по-моему, чертовски чудесно, что она должна наконец усвоить, что не все остается навек неизменным.
— Ты так думаешь? — Я вдруг начал чувствовать себя лучше.
— Конечно. Да ведь только за то время, что мы тут корешим, изменился Ааз, изменился ты, и я тоже, хотя склонен проявлять это не столь драматично, как вы или сестричка. У вас, ребята, просто тяжелый случай чувства вины. Вздор! Нельзя, знаете ли, винить во всем себя.
— Это хороший совет, — я встал и потянулся. — Почему ты никогда не дашь мне такого хорошего совета, партнер?
— Потому что он ясен любому дураку без всяких слов, — прорычал Ааз, но в глазах у него блеснули искорки. — Беда в том, что изверг не любой дурак.
— Совершенно верно, — ухмыльнулся Корреш. — А теперь как насчет того, чтобы присоединиться ко мне в небольшом винном погребке «Счастливый Час», пока я рассказываю вам, как хитроумно сберегаю вам деньги.
