— Думаю, ни Ааз, ни Скив тоже не захотят, чтобы ты уезжала.
— Слушай, Гэс, не трави мне душу. Мне и так достаточно тяжело от этого. Как я уже сказала, они для меня семья, но они удушают меня. Я должна убраться, хотя бы ненадолго, иначе потеряю какую-то часть себя… навеки.
— Ну, если ты решилась… желаю удачи.
— Спасибо, Гэс. Я буду время от времени связываться с вами. Не спускай глаз с мальчиков на случай, если они заглотят больше бед, чем смогут переварить.
— Думаю, тебе незачем беспокоиться о Корреше. Он очень здравомыслящий.
— Я беспокоюсь не о Корреше.
Я думал, это будет ее последним залпом, но уже коснувшись одной рукой двери, она остановилась.
— Знаешь, вероятно, оно и к лучшему, что я не смогла найти Скива. Не уверена, что смогла бы выдержать характер при встрече лицом к лицу… Но, впрочем, опять же, может, потому-то я его и искала.
Я чувствовал на себе взгляд Гэса, когда она выскользнула за дверь.
— Полагаю, нет смысла спрашивать, почему вы не сказали чего-нибудь, ГОСПОДИН Скив.
Хотя я раньше и беспокоился, как бы Гэс не рассердился на меня, это почему-то больше не имело значения.
— Сперва я сделал это из любопытства, — сказал я, давая спасть личине, — а потом не хотел ее смущать.
— А под конец? Когда она прямо сказала, что ты мог бы отговорить ее от ухода? Почему ты тогда не заговорил? Ты ХОЧЕШЬ, чтобы она исчезла?
Я не мог вызвать в себе даже искорки гнева.
— Ты же знаешь, что это не так, Гэс, — спокойно ответил я. — Тебе больно, и ты хлещешь первого попавшегося под руку, а первым случилось оказаться мне. Я не попытался заставить ее остаться по той же причине, по которой и ты не приложил больше стараний. Она считает, что мы удушаем ее, и если она хочет удалиться, с нашей стороны будет крайне мелочным пытаться удержать ее ради самих себя, не так ли?
Возникло продолжительное молчание, что меня вполне устраивало. Я больше не испытывал сильного желания поговорить.
И поднявшись, направился к двери.
— Ты смотрел в другую сторону, когда она выходила, — нарушил молчание горгул. — Возможно, тебе не мешает узнать, что в глазах у нее стояли слезы.
— В моих тоже, — ответил я, не оборачиваясь. — Вот потому-то я и смотрел в другую сторону.
