— Так горбатого могила исправит.
— Судя по всему, это не про тебя! Они вновь расхохотались. И тому, и другому казалось, что перед ним сейчас старинный друг; наконец-то они увиделись!
— Так, значит, ты здесь из-за Воронова?
— Не только! Неужели ты не догадался? — удивился Савелий.
— Рассказов?
— И он, конечно, но не только! — Глаза Савелия начали хитро поблескивать.
— Все, сдаюсь! — Полковник поднял руки.
— Господи! Да я ж по тебе соскучился! — Савелий хохотнул, но на этот раз полковник не поддержал его шутку.
— Если честно, ты даже не представляешь, как я переживал, узнав о твоей гибели. Я словно потерял очень близкого, родного мне человека.
— Спасибо? За это стоит выпить.
— И не единожды, как говаривал один твой земляк! — воскликнул Джеймс и снова наполнил рюмки.
— За то, чтобы наши потери почаще оказывались мнимыми! — с кавказским акцентом проговорил Савелий.
— Вай! Даже я лучше бы не сказал? — в тон ему подхватил Майкл и выставил указательный палец совсем как грузин.
— Слушай, ты так успел нахвататься с тех пор, как мы с тобой не виделись, что я просто диву даюсь! — на этот раз восхитился уже Савелий.
— Вот и делай выводы.
— Какие?
— Нужно почаще встречаться.
— Почаще! — Савелий вздохнул. — А ты знаешь, что один только билет сюда и обратно равен четырехмесячной зарплате генерала, я уж не говорю о своей!
— Об этом я как-то и не подумал! — Полковник покачал головой: — Ничего, пройдет несколько лет, и у вас в стране станут зарабатывать не меньше, чем у нас! Ладно, по-моему, мы достаточно «пощупали» друг друга, не пора ли переходить к делу?
— Ты прав, Майкл, но мне сначала хотелось бы все-таки услышать последние новости о Рассказове.
— Не знаю, насколько ты информирован, а потому, может, кое-что придется слушать по второму разу…
— А не беда! — улыбнулся Савелий. — Как говорил наш великий полководец Суворов: «Повторенье — мать ученья».
— Не глупый был мужик. Выпьем за него! — предложил полковник.
— Кто бы возражал… — подхватил Савелий. — Но этот тост позднее: сейчас — третий, для афганцев» святой! — Савелий встал, и полковнику ничего не оставалось, как последовать его примеру. — Ребята! — торжественно начал Говорков. — Вы сейчас лежите в земле, а я вот жив. Я всегда помню о вас и никогда не запятнаю чести «афганца». Спите спокойно. Пусть земля будет вам пухом! — Не чокаясь, он опрокинул рюмку.
Полковнику пришла мысль, что и ему нелишне иногда вспоминать о Вьетнаме. Он тоже молча выпил, а после того как они закусили, сказал:
