Тимка осмотрелся. Далеко позади остался неровный овал входа, грозово темнеющий прямо на глазах; справа от мальчика круто лезла вверх, теряясь вершиной в колдовской ночи, каменная драконья гора, вся в острых изломах и глубоких впадинах; слева тусклой зеркальной пленкой блестела внутренняя сторона магического щита. И в этой пленке размыто отражались Тимка, Боня с обнаженным молниевым мечом и стеклянно-голубой Огник: дракончик, часто махая крыльями, с трудом тащил по жухлой траве забытый у входа рюкзак.
– Вот молодец! – обрадовался Бонифаций, подхватывая вещмешок за лямки. – Это ты правильно, это по-хозяйски. Я-то, балда, по горячке рюкзачок забыл, а Огник наш не растерялся, спас ценное имущество! За что и объявляю ему нашу королевскую благодарность, – Хозяйственный хотел было еще что-то сказать, но в этот миг сильнейший удар обрушился на магический щит. Как сказал бы Тимка – долбанули из суператомной пушки прямой наводкой! Или что другое сказал бы, но близкое по смыслу: удар был страшен.
Тимка не удержался на ногах и шлепнулся на землю, крепко зажав руками уши. Хозяйственный на ногах устоял, но уши уберечь не смог – руки были заняты: Боня только хлопал ртом, и вид у него был, как у оглушенной взрывом рыбины. Огника швырнуло воздушным ударом куда-то вверх, в темноту; зеркальная изнанка волшебного щита пошла крупными волнами, словно по щиту снаружи нетерпеливо стучал ногой голодный великан-людоед.
Удар следовал за ударом, за зеркальной стенкой что-то яростно шипело и трещало, кто-то там то и дело взревывал дурным голосом; земля ходила ходуном. Хозяйственного кинуло спиной на драконью гору, и Боня полулежал на ней, задрав опасный меч к темному куполу щита, чтобы не покалечить ненароком всережущим лезвием Тимку; очень был похож сейчас Хозяйственный на последнего защитника осажденной врагами крепости. Который погибает, но не сдается.
Тимку один из подземных ударов случайно развернул лицом к дыре в магическом щите: за дырой полыхало жуткое красно-синее зарево. На миг из зарева вынырнул громадный серебряный коготь, с которого горохом сыпались красные шаровые молнии, плугом вспахал землю и исчез. Короткий душераздирающий вой – как у городской тревожной сирены – резанул воздух, и внезапно стало тихо. Так тихо, что Тимка поначалу решил, будто он оглох.
Мальчик встал на ноги, оглянулся на Хозяйственного. Боня, похоже, что-то говорил – губы у него шевелились, но ничего не было слышно. Тимка показал себе пальцем на уши, пожал плечами. Хозяйственный понял и перестал шлепать губами – он попросту махнул «трическим» мечом в сторону выхода. Мальчик кивнул и осторожно, на цыпочках, просеменил к входной дыре, ставшей теперь уже не опасной красно-синей мясорубкой, а обычным проемом, сквозь который лился нормальный солнечный свет. Тимка подошел и замер, с изумлением глядя на открывшийся перед ним вид.
