– Ну и что?
Танюша прокашлялась, чтобы ее голос звучал уверенней:
– Видите ли, она в каком-то роде директор модельного агентства…
– Ну и что?
– А нельзя ли было б как-то освободить ее? Я уверена, она совершила свой… проступок случайно.
– Это невозможно, – отчеканил Вордак. – У вас все? Оставьте меня.
– Но почему невозможно, как это невозможно, в самом деле?! – Танюша разволновалась не на шутку.
– Хорошо. – Видно было, что Вордака все больше раздражает ее присутствие. – Вы отдадите мне свой браслет и фамильную силу.
– Это невозможно, – вырвалось у Танюши, и она тут же густо покраснела. Черт, вот же подловил.
– Вот видите, – без тени улыбки сказал Вордак, – в мире много невозможного.
Он лениво щелкнул пальцами, и девушка почувствовала, как ее что-то толкнуло в грудь: она попятилась, с огромной скоростью пролетела через весь коридор и все ту же комнату с полосатой кроватью, спиной выбила дверь и приземлилась на одну из аккуратных могилок.
– Мы же предупреждали. – Рядом оказались Зита с Гитой, помогая Танюше подняться и отряхнуться. Тем не менее смотрели они восторженно.
– Ладно, – процедила Танюша сквозь зубы. – Ты у меня дождешься…
– Что вы, что вы, госпожа, не надо. – Девушки испуганно защебетали на два голоса. – Не связывайтесь с ним, это очень, очень опасно… Выпейте лучше вина, госпожа.
Зита подала Танюше дымящийся кубок. Девушка опорожнила его двумя огромными глотками. Так, сначала шампанское, после – водка, теперь – вино. Завтра будет отлично, если, конечно, она доживет… Тело поламывало, и немудрено – так приземлиться… Что же делать? Похоже, напрямую тут ничего не добиться. Надо подождать, разобраться в странных правилах игры.
– Ну и черт с ней, с Русланкой. – Танюша сделала глубокий вдох. – Сама виновата. А неприятности мне не нужны, пожалуй… Пошли веселиться.
– Вот и правильно, госпожа, – прощебетала Гита. – Виновных надо наказывать, иначе порядка не будет. Давайте мы вам Лунное озеро покажем! Сейчас там будут петь русалки…
Утром, вопреки ожиданиям, Танюша чувствовала себя свежей и выспавшейся.
Хотя события ночи воспроизводились с некоторым трудом, но не возникало никаких сомнений, что шабаш отнюдь не являлся сном, – никаких абсолютно сомнений.
Полет на сундуке, регистрация у главного прикарпатского черта и танцы вокруг костра. Совы, водящие хоровод в звездном небе; леденящее душу, но безумно прекрасное пение русалок на Лунном озере. И мрачные глаза Вордака. Ой-ой, такой взгляд не забудешь.
