Трудно сказать, чем бы все это кончилось для Марка: скорее всего больницей, а может быть, и моргом. Но милостивый еврейский Бог ниспослал спасение в лице упитанного крепыша лет тридцати. Мэйсон так лихо раскидал грабителей, что Марк не успел и глазом моргнуть. Как тут не пригласить спасителя к себе «на рюмку чая». Так они и подружились…
Как выяснилось, новый знакомый только что вышел из тюрьмы, где просидел семь месяцев за драку, в которой сломал пару носов, чтобы не совали куда не следует». По словам Мэйсона, хазы у него не было, но пара баксов имелась.
Недели три жил спаситель на диване у спасенного, прежде чем нашел себе работу и угол. За это время оба присмотрелись друг к другу, сделали пару удачных налетов на мелкие магазины и прониклись духом товарищества и взаимовыручки.
Если бы сын торговца с пейсами узнал, с кем свела его судьба, он бы чрезвычайно удивился. Мэйсон Маккормик был агентом ФБР и работал в управлении Майкла Джеймса. Марк Лифшиц попал в его поле зрения по недоразумению. Мэйсон имел задание проникнуть в окружение к Рассказову, а фэбээровцы как-то указали на парня, поразительно похожего на Марка. И Мэйсон весьма профессионально устроил и знакомство, и налеты на магазины. Но, как учила когда-то марксистско-ленинская философия, случайное есть частный случай закономерного. Именно к агенту ФБР и обратился Марк со столь заманчивым предложением моментального обогащения.
Не упоминая имен, Марк показал Мэйсону копию документа и выжидательно уставился на своего мнимого спасителя. Тот, в свою очередь, вперил красноречивый взгляд в своего «подопечного».
— Что скажешь? — первым не выдержал Марк.
— Ты что, меня за лоха держишь? — ухмыльнулся Мэйсон. — Я по пятницам не подаю!
— О чем ты, дружбан? — не понял Марк.
— В сортир можешь сходить с этой бумажкой! — категорически произнес его собеседник.
— Господи! — Марк наконец понял и рассмеялся. — Ты что, подумал, что я хочу впендюрить тебе эту ксиву? Ну ты даешь!
— Тогда что ты хочешь? — нахмурился Мэйсон, делая вид, что ничего не понимает.
— У одного лоха есть много таких писулек, и не в копиях, а настоящих! А показал мне эту бумажку один мой кент, который работает на того лоха! — Лифшиц выразительно помолчал и спросил: — Теперь дошло?
— Ты не темни: говори по существу! Что ты мне шарады-ребусы загадываешь? У «одного лоха», «один кент»… Или мы не друзья? — укоризненно произнес «спаситель»
При первом же упоминании Рассказова Мэйсон не удержался и присвистнул.
