— Втроем? Не согласен! — возразил Говоров. — Сам же говорил о женушке, да и моя была бы на седьмом небе от счастья.
— Хорошо, не втроем, а… — Генерал вдруг взглянул на Воронова. — А как у тебя, капитан, на личном фронте? Что-то никогда не рассказываешь…
— А что тут рассказывать, — с грустью отозвался тот. — У меня на личном фронте никаких проблем, потому что… — Он вдруг махнул рукой.
— Да что там: нет у меня никакого личного фронта!
— Не горюй, паря, найдем тебе невесту. — Генерал дружески хлопнул его по плечу, потом немного помолчал, глядя ему в глаза.
Порфирий Сергеевич догадывался, о чем хочет поговорить с капитаном Богомолов, и потому прошел немного вперед. Генерал после кровавой драмы в клубе «Виктория» совершенно неожиданно обратился к нему за советом. Речь шла о работе капитана Воронова в органах госбезопасности. Богомолов сказал, что давно присматривается к Воронову, ему нравится его честность, быстрота реакции в самых трудных ситуациях, четкость мышления и даже актерское мастерство, что тоже немаловажно для сотрудника госбезопасности.
Согласившись с такой оценкой, Порфирий Сергеевич заметил, что все качества Воронова наиболее полно раскрываются, когда он ведет самостоятельную работу, и если генерал Богомолов хочет прислушаться к его совету, то он бы рекомендовал предложить Воронову должность спецагента, или как там это у них называется, поручал бы ему задания серьезные и не загружал текучкой.
Богомолов воспринял этот совет негативно, заявив, что такой должности еще не придумали в Органах, и высказал еще много такого, что Говорову и слушатьто не хотелось. Когда он закончил, Порфирий Сергеевич сказал очень тихо и твердо:
— Если вы хотите иметь рядом с собой преданного и честного офицера, которому можно доверить самое трудное задание, и хотите, чтобы он согласился работать с вами, то придумайте такую должность. Вы же руководитель отдела, или как? В противном случае вас ждет отказ.
После этого разговора Богомолов не раз возвращался в мыслях к кандидатуре Воронова, и всякий раз его одолевали сомнения. Вот и сейчас, когда он решился наконец поговорить с ним о работе, они появились снова, и генерал выжидал, молча глядя капитану в глаза, словно в последний раз что-то решая для себя.
— Знаете, товарищ генерал, если вы хотите сказать что-то серьезное, то рубите сплеча! — неожиданно заявил Воронов. — Если новость плохая, то я предпочитаю услышать ее быстрее, чтобы побыстрее и забыть, а если хорошая, то услышать ее хочется еще быстрее.
