Кто-то сказал, что человек старается оправдать данное ему прозвище. Назови его забиякой – и он станет задираться по любому поводу. Назови убийцей – будет смотреть, сощуривая глаз и цедить слова, точно Богарт.[1] Прозванные остряками шутят и смешат народ до изнеможения. Когда Сэмюэлю Наткину было десять лет, школьный товарищ, начитавшийся сказок Беатрисы Поттер, прозвал его Бельчонком. Участь Наткина была предрешена.
Сэмюэл Наткин работал в Сити с тех пор, как окончилась война и двадцатитрехлетним юношей он вернулся из армии домой в чине капрала. Ему посчастливилось найти работу – постоянную, сулящую пенсию! Как он был рад месту клерка в гигантской страховой компании мирового значения – надежной, как сейф Английского банка, расположенного неподалеку, меньше, чем в пятистах ярдах! Эта должность открывала ему доступ в Сити – главный нерв раскинувшегося на квадратную милю экономического спрута, щупальца которого протянулись во все уголки земного шара.
Он любил Сити конца сороковых, с удовольствием гулял по его неподвластным времени улицам: Бред-стрит, Корн-хилл, Поултри, Лондон-уолл… Их начало терялось в глубине веков. Раньше здесь продавали хлеб, зерно, домашнюю птицу, а Лондон был обнесен городской стеной. Отсюда отплывали корабли в чужие земли, где предприимчивые купцы вели торговлю с людьми черного, желтого и коричневого цвета кожи. Отчаянные головы рыли золото, добывали алмазы, торговали, скупали, крали, перепродавали, а наживу отправляли в Сити. Здесь открывались банки, страховые общества, делались вклады в промышленность, большие капиталы пускались в оборот. Наконец, именно здесь, в конторах Сити, стали решаться судьбы целых племен и народов: получат они работу или им грозит голодная смерть. Мистер Наткин никогда не задумывался о том, что эти предприниматели – не кто иные, как самые удачливые грабители в мире. Мистер Наткин был вполне лоялен.
Со временем очарование рассеялось. Он стал одним из множества служащих в таком же сером костюме и шляпе, с портфелем и складным зонтиком, слившись с потоком, наводнявших Сити каждое утро, чтобы в конце рабочего дня растечься на ночной отдых по городам близлежащих графств.
Соответствуя своему прозвищу, он был миролюбивой, безобидной зверушкой, обитающей в дебрях Сити. За эти годы он совершенно сроднился со своим письменным столом. Лоснящийся и кругленький, шестидесятилетний Наткин неизменно производил приятное впечатление. Когда он собирался более подробно ознакомиться со служебными бумагами или взглянуть на окружающую его действительность более пристально, на нос водружались очки, делая его еще более добродушным. Секретарши, покоренные его галантностью и предупредительностью, относились к нему с материнской нежностью. Словом, он был вовсе не из тех, кто читает и, более того, носит с собой грязные журнальчики. Но в то утро все получилось именно так. Он незаметно проскользнул в уборную, накинул крючок и окунулся в «Новую жизнь» с головой.
