— Стой! Замри! Стань камнем! — И подхватил падающее, словно одеревеневшее тело потерявшей сознание Пати, и осторожно положил на одну из валявшихся поблизости циновок. — Спи. Спи спокойно. Спи долго и спокойно. Все плохое осталось позади.
Землянин слышал, как зашевелились, закашляли, заворчали в противоположном конце хижины. Он послал сильнейший импульс расслабления, надеясь, что временное оцепенение сменится чуть позже глубоким, навеянным усталостью сном. Больше в создавшемся положении Тилорн ничего не мог сделать и, прислушавшись к приближающимся шагам, выскочил из родового дома Таваруки.
С утеса, расположенного в северо-западной части Тин-Тонгры, Маути хорошо было видно озеро Панакави, поселок негонеро и южную бухту с вытащенными на песок лодками и развешанными на копьях сетями. Вихауви с Тилорном выбрали это место из-за хорошего обзора, но Маути очень скоро убедилась, что наблюдать ей особенно не за чем. После того как Мафан-оук и половина сопровождавших его мужчин вернулись с мыса Зовущих тамтамов, из поселка никто не выходил. Рыбаки отсыпались после лова креветок, с ними разбрелась по родовым домам и часть женщин, ночь напролет занимавшихся стряпней; однако остальные в окружении оравы ребятишек продолжали суетиться у костров. Приготовления к празднику должны были закончиться в полдень, после чего начнутся ритуальные величания Панакави, которые продлятся до полуночи.
Ловко сшивая бронзовой иглой раскрашенные перья с полосками кожи, Маути без особого интереса поглядывала то на поселок, то на солнце, медленно приближавшееся к зениту. К тому времени, как Тилорн с Ваниваки вернулись к каноэ, она успела выспаться и чувствовала себя свежей и бодрой. К тому же она, как это ни странно, была, в отличие от мужчин, уверена, что, несмотря на временные неудачи, им все же удастся совершить задуманное и выбраться с Тин-Тонгра целыми и невредимыми.
На Ваниваки посещение поселка негонеро произвело самое тягостное впечатление, а известие о смерти матери Пати вовсе лишило надежды на благополучный исход дела. Он воспринял ее смерть как дурное предзнаменование, как предупреждение о тщетности их попыток освободить Вихауви и прямо заявил, что Тилорну с Маути следует немедленно покинуть остров.
— Друг, ты совершил невозможное, обратив кракена в бегство, — обратился он к Тилорну, сделав несколько глотков вина и с отвращением пожевав ломтик вяленой дыни. — Теперь тебе лучше всего сесть вместе с Маути в каноэ и плыть на Манахаш. Мне совестно, что я вовлек тебя в это предприятие, ведь один раз ты уже спас Вихауви, и долг дружбы выплачен сполна. Мой план провалился, боги не хотят даровать нам удачу, и нет смысла испытывать их терпение.
