Я лишь коротко кивнул. Владимир пока не сказал ни слова.
— Мне чрезвычайно неприятно сообщать вам это, сударь мой, однако же скрывать не буду. — Старший приказчик несколько секунд помолчал. Признаться сказать, его обращение «сударь мой», вполне естественное в обыкновенном разговоре, почему-то немало меня коробило. — Елена Николаева Пересветова уволена от должности в нашем магазине и более здесь не работает.
— Как — уволена от должности? — так и ахнул я.
— Совершенно справедливым образом, сударь мой. Две недели назад, после… хм-хм… весьма прискорбного события, произошедшего, можно сказать, в нашей лавке, Елена Николаева Пересветова не вышла на службу и больше так и не появилась. Извините, сударь мой, я понимаю, вам больно это слушать, ведь речь идет о вашей дочери, но истина остается истиной. Упомянутую Елену Николаеву Пересветову по известному пункту можно было бы уволить и без объяснений, однако вот вам объяснение: по причине оставления места службы без соблюдения необходимых правил и условий.
— Вы упомянули о прискорбном событии, уважаемый Матвей Косьмич, — вступил в разговор Владимир. — Может быть, вы сочтете возможным пояснить, что именно произошло в вашем магазине?
— Весьма и весьма сожалею, господа. — Старший приказчик скривился так, будто к уксусу добавился еще и лимон. — Я не вправе говорить об этом. Господин управляющий особым образом распорядился на этот счет. Мы весьма печемся о репутации нашего магазина, и для нас крайне нежелательно, чтобы разного рода слухи и домыслы появлялись в газетах. И прошу вас, господа, не говорите «в вашем магазине»! Это неверно. Рядом с магазином — да, во дворе. Но никак не в магазине, уж извините!
— Но мы не имеем к газетам никакого отношения! — вскричал я. — Речь идет о моей дочери!
— О вашей дочери я вам уже все сказал, — ответил старший приказчик.
— Все ли? — с горечью произнес я. — О том, что она уволена от должности, я действительно услышал. А как она работала? Как к ней относились вы и другие служащие? Какого мнения были о ней покупатели?
— Елена Пересветова была у нас на хорошем счету. — Лицо Матвея Косьмича потеплело. — Она давно хотела места в нашем магазине, и, как только место освободилось, господин управляющий тут же принял ее. Ваша дочь хорошо разбиралась в книгах, господин Ильин, умела рассказать о них покупателям любых сословий и званий и относилась к своей работе со всем тщанием. Могу вас заверить, что никаких нареканий на нее не было.
