Но главное воспоминание доктора хранилось в большом конверте в толстой папке.
Не так уж часто доктор Верелиус заходил в свой чулан на чердаке. Он отпер дощатую дверь, стукнулся ногой о старый домкрат и сам удивился, зачем он хранит эту вещь. Сонно мигая, он глядел на гору старых кухонных табуреток, потертый чемоданчик, которым пользовался когда-то, посещая больных, и стопку иностранных, журналов. Подобно большинству людей, он за свою жизнь собрал множество подобных предметов — слишком старых, чтобы ими пользоваться, и еще достаточно хороших, чтобы их просто выбросить на помойку.
Сидя на старом табурете, он просмотрел два чемодана с бумагами и наконец нашел то, что искал. Это была аккуратная связка, лежавшая между двумя большими стопками бумаги. На ней было написано: „Вертотон“. Усилием води доктор заставил себя покинуть чердак, там было слишком холодно, чтобы сидеть в халате.
Лифт все еще стоял наверху. Дом спал. Через несколько минут доктор разложил бумаги на письменном столе. Здесь было все: формулы и опыты, отзывы тюремного управления, медицинских и социальных ведомств — удивительно осторожные, словно люди, писавшие их, пытались сесть сразу на два стула от страха, что один из стульев может проломиться. И наконец решение правительства: „Утверждается… при условии, что заключенный в присутствии свидетелей выразит твердое желание… временно разрешается…“
Верелиус осторожно провел рукой по шероховатой пожелтевшей бумаге с печатями и подписями, два или три десятилетия прошло с трх пор, как он получил ее, в те времена он был еще энтузиастом.
Он нашел и свои собственные записи, касающиеся того события. Сначала казалось, будто правительство встретило в штыки его предложение, все — и премьер-министр, и референты, и все собравшиеся „фыркали и хихикали“, как презрительно передал ему его доверенный. Лишь министр финансов сидел, закрыв глаза и опустив голову, будто спал. И немудрено было уснуть — выступавшие говорили вяло и монотонно.
Неожиданно министр финансов встрепенулся. Его ухо уловило несколько слов.
— Расход на содержание заключенного в настоящее время составляет двадцать пять крон в сутки или примерно десять тысяч крон в год. Расход на необходимую дозу вертотона при рациональном использовании составит всего восемь крон двадцать три эре.
— Повторите, пожалуйста, — попросил министр. Цифры повторили.
— Сколько у нас в стране заключенных?
— Две тысячи триста или немного больше.
