– Ого, так у нее и «паджеро» имеется? – присвистнул я. – А «порше» у нее случайно нет?
– На «порше» ее Ато благоверный ездит… – процедила сквозь зубы исходящая социальной злобой Аюми.
– «Диаманте», – выдал я ей требуемую информацию.
– Ниигата-тридцать три, И-три ноля-восемь.
– Три ноля?
– Да, ей простой номер не подходит. Она во всем хочет в первой десятке быть!
– Ладно, посмотрим, в какой десятке она завтра утром окажется. Пошли на стоянку!
Мы свернули направо и зашли в боковой подъезд гостиничного здания, через который народ с улицы попадает на крытую многоэтажную стоянку. Дернувшегося нам навстречу охранника, необычайно активного и подвижного для начала второго ночи, я быстро остановил своим удостоверением. Он сник и вернулся на свое дежурное место, а мы углубились в автомобильное стойбище, по случаю ночного времени освещенного чрезвычайно скудно, особенно если учитывать, что это все-таки «Гранд-отель», а не какой-нибудь провинциальный постоялый двор на сорок матрасов.
Мой отарский «краун» попался нам первым, и мы не преминули подойти к нему, поскольку это было обязательной частью моего плана.
– Крышку капота потрогайте, капитан, – попросил я Аюми.
– Зачем? – удивилась она.
– Потрогайте-потрогайте – не укусит! – успокоил я ее. Она послушно провела своей крошечной ладошкой по глади моторной крышки.
– Холодная?
– Холодная, – кивнула она.
– Вот! – Я проткнул указательным пальцем воздух перед своим правым плечом. – А приехали мы с вами попозже, чем наша драгоценная Ирина из первых неробких десятков, да? Значит, наш «краун» уже давно остыл, потому как мы больше шести часов не пользовались. Да?
– Да, – согласилась Мураками.
– А теперь давайте найдем ее «диаманте», – предложил я, и мы продолжили поиски на том же этаже. По логике вещей она должна была припарковать машину где-то недалеко от нас, поскольку опередила нас ненамного, а загрузка стоянки обычно проходит под руководством дежурного, который обязан следить, чтобы многочисленные гости ставили свои машины подряд, не оставляя пустые места.
– Вот она, – прошептала Аюми уже через пару минут.
Машина оказалась весьма представительной, цвета мокрого асфальта, с золотыми противотуманными фарами и прочими излишествами, автоматически возводящими ее в ранг, как обожают говорить русские с Дальнего Востока, «упакованных».
Просить понятливую Мураками потрогать крышку капота «мицубиси» было уже не нужно: она профессионально провела по ней тыльной стороной ладони, расплылась в широченной улыбке и не без удовольствия выдавила сквозь свои мышиные зубки:
