– Ужинать собрались? – Я указал на кипящую воду.
– Да вот… Пора, – закряхтел Владимир Николаевич и принялся с шумом и треском отдирать со стакана с лапшой верхнюю крышку. – Время, как говорится, спать, а мы…
– Вас наш визит не удивил, Селиванов-сан? – поинтересовалась Мураками.
– Признаться, не очень, – опять буркнул-крякнул Владимир Николаевич, победивший наконец крышку и теперь переливающий кипяток из кастрюльки в стакан.
– Правда? Почему? – продолжила допрос Аюми.
– Да меня предупреждали, что в Японии к русским такое отношение. Говорят, вы и отпечатки пальцев у нас можете требовать, и вообще недоверие к нам выказываете…
– Ну отпечатки пальцев – это если иностранный гражданин, не только русский, кстати, преступление совершает, – разъяснила ему Мураками.
– Как же, преступление! Вон Заречный два года у вас в университете Аомори работал, так говорит, что, как только он приехал, с него сразу отпечатки пальцев сняли…
– Это, наверное, давно было, – смутилась Мураками. – Сейчас уже с иностранцев этого не требуют…
– А кто это – Заречный? – спросил я.
– Да это из нашей делегации филолог… – пробурчал Селиванов и заботливо накрыл заваренную лапшу гостиничным блюдцем. – Москвич он…
– Олег Валерьевич, что ли? – продолжил я.
– Да, Олег… – согласился Селиванов.
– Понятно. Владимир Николаевич, мы пришли спросить у вас о том, с кем час назад вы встречались в холле «Гранд-отеля»? – Я решил поскорее закончить лирическое вступление.
– Час назад? – Селиванов остекленевшими в момент глазами посмотрел на часы над телевизором.
– Да, почти час назад.
– Как время быстро летит… – Селиванов оказывался не таким уж и никчемным мужичишкой, если вот так умело с ходу начал тянуть время, чтобы собраться с мыслями.
– Итак, Владимир Николаевич?…
– Это что, официальный допрос? – Стекло в его глазах подернулось тоской и сомнением.
– Нет, это не допрос, – опроверг я его подозрения.
– Значит, я могу вам не отвечать?
– Можете, но в данном случае мы просто проверяем вас на честность, а не требуем конкретного ответа.
– Как это? – не понял моей профессиональной эскапады Селиванов. – Не требуете, но спрашиваете?
– Точно так! – подтвердил я.
– Зачем же спрашиваете тогда?
– Я же сказал, вас на честность проверяем.
– На вшивость, значит?…
– Называйте это как хотите. Мы в какой-то степени действительно функции санитарно-эпидемиологической станции выполняем.
– Хорошо, пусть будет по-вашему – «на честность». – Владимир Николаевич с усилившейся тоской посмотрел на прикрытый блюдцем стакан с живительной лапшой. – Не надо мне тут никакой гигиены и санитарии!…
