– Да-да, но выезжать она будет опять через нас. А я не люблю неожиданностей…
– Понятно, но это еще нескоро будет, – улыбнулся я Ивахаре, последние слова которого – про неожиданность – вдруг наложились на приказ Нисио ехать в Читосэ, и я вспомнил, что по дороге надо заехать в какой-нибудь магазинчик, торгующий безделушками, и купить резиновые фекалии.
Дело в том, что сегодня исполняется три года с того дня, когда наши бестолковые лейтенанты Инагаки и Хасегава из китайского отдела попали в идиотскую ситуацию, сделавшую их посмешищем не только управления, но всей Японии, а мы с ребятами получили возможность весело отмечать в рамках управления ежегодный Праздник китайских испражнений. Случилось это все именно в связи с Читосэ: там один нахальный китаец, прибывший на Хоккайдо по стандартной шестимесячной стажерской визе, решил по истечении и стажировки в местном картофелеводческом кооперативе, и своей визы домой к себе в богом забытый Суйфэньхэ не возвращаться, а ничтоже сумняшеся устроился нелегалом в подсобное хозяйство читосэвского деда-рисовода, которому требовался физически сильный помощник. Деду нужен был покладистый и безропотный мужик, который за издевательские сто иен в час полол бы, сгибаясь в три погибели, его невеликую рисовую плантацию. Разумеется, раз дед платил китайцу гроши, то не от самой хорошей жизни тот ночами бомбил пустующие дома и офисы, унося из них беспечно оставленную хозяевами на самом виду наличность, а также легкопереносимую электронику, которую загонял по дешевке в читосэвские комиссионки. Местные ребята, обычно страдающие от безделья и безрыбья, поскольку город у них по-мещански благонамеренный и сонливый, на его след вышли всего за две недели и на очередном взломе помели его с поличным.
Поскольку дерзкий ворюга оказался не японцем, а китайцем, наше высокое начальство распорядилось перевезти его из Читосэ в Саппоро, чтобы разбираться с ним в главном управлении. Послали за ним как раз этих самых бедолаг – Инагаки и Хасегаву – молоденьких лейтенантиков, попавших к нам на службу почти сразу после окончания Токийского института иностранных языков. Гуманитариям у нас сейчас с работой по профилю не везет, даже если ты вполне прилично владеешь тем же самым китайским. Ребята слепыми котятами потыкались в университеты и фирмы, где им методично давали от ворот поворот, и от безысходности пошли на шестимесячные курсы офицеров полиции, куда попасть особого труда не составляет, ибо зарплаты у их выпускников такие, что даже не самые капризные и требовательные девушки с ними гулять отказываются. Благодаря своим светлым филологическим мозгам курсы они окончили успешно и распределились к нам в управление, благо с китайцами на Хоккайдо проблем из года в год все больше и больше становится, как, впрочем, и по всей Японии. Учитывая их сугубо гуманитарные наклонности и тщедушное телосложение, начальство серьезной работой их не баловало. Два года они дисциплинированно просидели на письменных переводах тоскливых протоколов и скучнейших справок, и вот аккурат три года назад им было поручено первое, на их взгляд, настоящее задание: конвоировать на расстояние аж в сорок километров, разделяющее Читосэ, где расположен главный саппоровский аэропорт, и собственно Саппоро, коварнейшего китайского вора-рецидивиста, к их глубокому сожалению невооруженного, но по-прежнему опасного, да еще и с просроченной визой. Исполнительные Инагаки и Хасегава сели в служебную «тойоту» и отправились в Читосэ. Добраться туда можно двумя основными путями: прямиком по скоростной магистрали или по шоссе № 36, с той лишь разницей, что за скоростную надо платить семьсот пятьдесят иен в один конец, а по 36-й дороге едешь бесплатно, расплачиваясь, впрочем, за эту халяву бесконечным стоянием на бесчисленных светофорах. Денег на скоростную ребятам в бухгалтерии не дали: дело, сказали, несрочное, да и велика честь для какого-то там китайца ехать по нашему родимому Хоккайдо с ветерком и шиком за счет средств японских налогоплательщиков. Короче, поехали лейтенантики по Зб-й забесплатно и, соответственно, без ветерка, хотя, справедливости ради, стоял октябрь уж на дворе и не самые теплые ветра дули уже в полный рост.
