Отдаленный волчий вой вырвал Ричарда из мертвого сна. Унылый звук пробудил в горах эхо, но остался без ответа. Ричард неподвижно лежал на боку, ничего не различая в потусторонней рассветной мгле. Он вслушивался, дожидаясь ответного воя — но так и не дождался.
Он ни за что не мог заставить себя открыть глаза дольше, чем на один медленный удар сердца. Еще труднее было собраться с силами, чтобы поднять голову. В мутной темноте ветви густых крон, казалось, двигались сами по себе.
Отчего такой обычный звук, как отдаленный волчий вой, разбудил его? Странно…
Он вспомнил, что Кара должна стоять на часах в третью очередь. Уже скоро ему сменять ее.
С огромным усилием он заставил себя перекатиться на спину. Ему нужно было прикоснуться к Кэлен, обнять, и тогда можно будет снова уснуть, надежно укрыв ее — еще на несколько восхитительных минут. Но его рука нащупала только холодную землю. Кэлен не было.
Где она? Куда подевалась? Может, проснулась раньше и пошла поболтать с Карой?
Ричард сел. Инстинктивно проверил, на месте ли меч. Ощутив под пальцами гладкую поверхность ножен и обмотку надежной рукояти, успокоился. Меч лежал на земле рядом.
Ричард расслышал мягкий шорох медленного, упорного дождя. Вдруг припомнилось: недавно по какой-то причине ему не хотелось, чтобы шел дождь. Но если он все-таки идет, тогда почему это не чувствуется? Почему у него сухое лицо? Почему земля сухая?
Он сел и протер глаза, пытаясь сообразить, где находится, разогнать туман в голове и собрать мысли, разбежавшиеся во все стороны, как стадо без пастуха. Вглядевшись в темноту, понял, что находится под крышей. В слабом сером полусвете, брезжащем за единственным маленьким окошком, он разглядел запущенную комнату, пропахшую сырым деревом и гнилью. В очаге у оштукатуренной стены, прямо перед ним, под слоем золы дотлевали последние багровые угольки.
Сбоку от очага висела черная от старости деревянная ложка, с другой стороны была прислонена облысевшая метла — но других вещей, по которым можно было бы судить о хозяевах дома, Ричард не увидел. Уже рассвело, и судя по всему, довольно давно — просто солнце не показывалось. Неумолчный шорох дождя по крыше обещал пасмурный и сырой день. Струйки воды лились сквозь дыры прохудившейся крыши, просачивались в щели вокруг печной трубы, пятная новыми потеками и без того грязную штукатурку.
