Таким образом, «Адольф» был использован Пушкиным еще по одной линии его жанровых исканий. С одной стороны, сатирический роман «Евгений Онегин», с другой — психологическая повесть «На углу маленькой площади», с третьей романтическая трагедия «Каменный гость».
Выше отмечено совпадение «Письма Онегина» («Я знаю: век уж мой измерен…») с текстом «Адольфа». Тот же текст был заимствован Пушкиным для «Каменного гостя». Любопытна и не очень обычна для Пушкина форма этого заимствования. Обыкновенно в пушкинских заимствованиях источник подвергается некоторой переработке и дальнейшему развитию. Здесь же мы видим почти дословный перевод. Пушкин вкрапливает цитату из «Адольфа» в текст своей трагедии. Эта цитата находится в III сцене «Каменного гостя», в объяснении в любви Дон Гуана; уже начало реплики Дон Гуана на слова Доны Анны: «Я слушать вас боюсь»
Я замолчу; лишь не гоните прочь
Того, кому наш вид одна отрада,
довольно близко к «Адольфу»: «чем заслужил я лишения сей единственной отрады» (Адольф говорит о запрещении видеть Элленору).[59] Затем в «Каменном госте» следует цитата из «Адольфа»:
Я не питаю дерзостных надежд,
Я ничего не требую, но видеть
Вас должен я, когда уже на жизнь
Я осужден.
Je n'espere rien, je ne de mande rien, je ne veux que vous voir; mais je dois vous voir s'il faut que je vive.[60] Лучший комментарий к этому месту дал сам Пушкин в «Арапе Петра Великого» (1827): «Что ни говори, а любовь без надежд и требований трогает женское сердце вернее всех расчетов обольщения». Ср. с этой авторской ремаркой в «Арапе Петра Великого» следующее место в той же сцене «Каменного гостя»:
Когда б я был безумец, я б хотел
В живых остаться, я б имел надежду
Любовью нежной тронуть ваше сердце…
После этого понятно, что тронутая любовью без надежд и требований Дона Анна отвечает:
Завтра
Ко мне придите. Если вы клянетесь
Хранить ко мне такое ж уваженье.
[61]Я вас приму — но вечером — позднее.
Эти слова перенесены Пушкиным из предыдущей (II) главы «Адольфа», где на требование Адольфа принять его «завтра в 11 часов» Элленора отвечает: «Je vous recevrai demain, mais je vous conjure…» («Я вас приму завтра, но заклинаю вас…»). Элленора не кончает фразы, потому что боится быть услышанной присутствующими, но по смыслу фраза ее не могла иметь иного окончания. Пушкин договаривает за Констана.
Столь же несомненна близость к «Адольфу» слов Дон Гуана о тайне (т. е. любви своей), которую он нечаянно выдал:
