— Я же сказал — так будет достовернее.
— Да уж! — промычал Блейк, яростно вытирая голову. — Достовернее не бывает.
— Он мог проверить, мертв ли ты на самом деле. А когда жмурик плавает в ванне с кровью, туда никто не полезет.
— Тоже мне, Станиславский нашелся! Теперь по твоей милости этот проклятый кетчуп у меня повсюду — и в волосах, и в носу, и в ушах… черт подери, даже в глазах! Я впервые зарабатываю бабки, играя роль трупа. А ты? Изображал когда-нибудь жмурика?
— Ни разу.
Скинув мокрые рубашку и брюки, Блейк растерся полотенцем.
— Надо было взять бумажник у этого засранца. Готов поспорить, там было чем поживиться! Он же сам тебе предлагал!
— Я не вор.
— Прости, но там, откуда я родом, деньги есть деньги. — Блейк чихнул. — Видал? По-моему, я все-таки простудился. А медицинской страховки у меня как не было, так и нет.
Закрыв футляр, Хоган аккуратно сложил газету и бросил ее в мусорную корзину.
— А у тебя есть? — поинтересовался Блейк, торопливо натягивая сухую одежду.
— Нет.
— То-то и оно! У меня вообще нет ни одного знакомого со страховым полисом. Да и кто может его себе позволить на те гроши, что нам платит Мэнни? Но больше всего меня бесит то, что теперь этот сопляк поступит в колледж, будет там трахать девок, хлестать пиво и рано или поздно станет миллионером. А я? Того и гляди загнусь из-за того, что у меня нет страховки. — Застегнув брюки, Блейк плюхнулся в кресло и начал обуваться. — Все-таки мало он нам отстегнул.
— По штуке на нос, чтобы отбить у этого сопляка всякую охоту идти в киллеры? По-моему, вполне нормально.
— Штука — это и впрямь неплохо. Интересно только, сколько его дядюшка отстегнул Мэнни, чтобы он нанял нас? И сколько на этом наварил сам Мэнни? Наверное, не меньше…
— Плевать мне, сколько он наварил. Поганое это дело.
— Это еще почему?
Хоган перегнулся через стол и, подчеркивая взмахом пальца каждое слово, сказал:
— Я профессиональный актер. И такие вещи не по мне. Это грязные деньги.
— Чушь! Вот если бы ты за них кого-нибудь прикончил, тогда конечно…
— Нет, все-таки это неправильно. В этом есть какая-то фальшь.
— Что же здесь фальшивого?
— Я играл роль! Притворялся другим человеком. Ну и кто я после этого?! Чувствуешь себя какой-то шлюхой.
Блейк искренне рассмеялся и, подойдя к зеркалу, принялся приводить в порядок свою курчавую шевелюру.
— Что ж, ты всегда можешь отдать свою долю мне. Потому что единственное, что, на мой взгляд, неправильно, — это когда у меня нет денег. А уж как я их заработал, это второй вопрос.
