Женю Горного я узнал сразу. Но не успел порадоваться такому совпадению виртуала и реала, как Горный тут же проявил способности, о которых я и не подозревал в Сети. Лукаво предложив «покушать яишенки», он умудрился заставить меня вымыть целую гору грязной посуды под надписью «Протравлено от тараканов».
Впрочем, на мою реальную физиономию тоже реагировали странно. Узнав, кто я такой, Настик Грызунова истерически засмеялась и куда-то убежала. До сих пор не знаю, что с ней тогда случилось.
Во всем этом бардаке серьезными людьми казались только двое. Золотозубый Андрей Левкин, похожий на бандита в завязке, тихо сидел за компом в самой дальней комнате и делал Полит.ру, как бы давая понять, что все эти детские тусовки с бухлом ему глубоко по барабану. Да еще время от времени где-то на заднем плане мелькал хозяин притона Дима Ицкович. Его как будто вытащили из анекдота про дворника с лицом Карла Маркса. Было заметно, что Ицковичу тоже нет смысла сбривать бороду, умище все равно девать некуда. Но судьба поступила с ним злее, чем с дворником: ему выпало приглядывать за сумасшедшим домом.
Так они меня и заманили. Сначала опытные пришельцы Гагин и Кудрявцев позвали в журнал «Internet» выпускающим редактором — якобы всего на четыре дня, помочь доделать январский номер. Отказаться было трудно: в то время Cityline, где делался журнал, в натуре был самым нескучным провайдером. Достаточно сказать, что однажды по дороге в Библиотеку Иностранной Литературы я увидел здание, на котором висели две таблички: верхняя гласила: «ВСЕРОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ», а нижняя — «Здесь подключают к Интернету. Cityline».
Правда, редакция журнала располагалась не в таком веселом месте, а в очередном кривомосковском переулке около «Парка Культуры». Но тут все же имелось нечто родное: в конце переулка, в неожиданном просвете набережной, маячила фигура очень знакомого Гулливера. Конечно, мозгвичи во главе с их главным скульптором Вазисубани изрядно поглумились над главным питерским персонажем — я был сразу и надолго поражен (видимо, ассоциация с нью-йоркской «Свободой» сыграла тут роковую роль) его ногами. Казалось, этому парню с газетой в руке специально оголили низ, чтобы он поменьше напоминал ту зеленую американскую девочку с мороженым. Вышло только хуже: устремленные ввысь, подобно бамбуку, тонкие ноги царя в обтягивающем трико сразу наводили на мысль о балеринах, что кружились на экранах ТВ во время всяких московских путчей.
