Газен лежал неподвижно, закрыв глаза и едва дыша.
Посчитав, что его противник потерял сознание, Адам повернулся было в сторону пистолета и в тот же миг почувствовал острую боль в боку. Газен успел вскочить и ударить его ножом между ребер.
Не обращая внимания на боль, Адам схватил негодяя за запястье и выкрутил ему руку. Нож упал наземь, но француз вырвался и снова нырнул за пистолетом. Для раненого мужчины это оказалось неожиданным, так как реакция его уже была замедленной, и противник явно опережал его. Однако Газен застыл вдруг на месте, затем упал, и его вытянутая рука замерла на земле, как раз там, где несколько секунд назад лежал его пистолет. Пистолет, который теперь обеими руками держала Каролина. Внезапная тишина сообщила Адаму, что Хокинс и Лакло тоже перестали драться.
– Убирайтесь из моего дома, мсье! – сдержанно произнесла женщина. – Вы и ваш приятель!
Газен встал, нарочито спокойно отряхнулся и презрительно засмеялся ей в лицо, но тут же замолчал, как только Каролина взвела курок. Адам увидел неподдельный ужас в глазах солдата. Уж он-то, наверное, прекрасно знал, какой урон может нанести ему невинно пущенная пуля. Газен медленно выпрямился и, не спуская глаз с направленного на него дула, начал пятиться к двери. Единственным звуком, раздававшимся в комнате, был шорох его штанов. Дойдя до выхода, он взглянул на Адама.
– Вы – везучий человек, капитан. Жаль, что не у всех мужчин есть такие женщины, которые их спасают. Но я еще вернусь. И не один.
Адам ничего не ответил. Как только отпала необходимость в действиях, он почувствовал слабость и головокружение.
Газен бросил прощальный взгляд на Каролину – смесь гнева, восхищения и похоти была в этом взгляде, – открыл дверь и вышел на шумную улицу.
Как только за спиной солдата захлопнулась дверь, Адам вопросительно взглянул на Лакло, испуганно застывшего на месте. Кивер валялся у его ног.
Тишину нарушил Хокинс. Поднимая кивер и передавая его французу, он произнес:
– Ты слышал, что сказала леди? Убирайся. Словно оправившись от шока, парень схватил свой кивер и поспешил к выходу.
– Минутку, – остановил его Адам. – Сколько вас в деревне?
– Пятнадцать, мсье, – пробормотал Лакло и, не оборачиваясь, вышел за порог.
Когда дверь за ним захлопнулась, Адам глубоко вздохнул. Подождав, пока боль немного утихла, он повернулся к Каролине. В ее взгляде сквозила тревога, но руки не дрожали, держа пистолет. Эта женщина прекрасно владела собой.
