На этот раз Тара так и не заснула. Она мучительно размышляла о том, почему не может сделать шаг ему навстречу. А между тем ей очень хотелось этого.
«Нет, – твердо сказала себе Тара, – в Тампе он отсутствовал всю ночь. После такого оскорбления я ни за что не подойду к нему первая! Никогда!»
Поздним утром Тару разбудили громкие голоса, и, она не сразу поняла, что члены команды перекликаются с людьми на берегу, – значит, корабль бросил якорь.
Соскочив с койки, она подбежала к двери каюты и распахнула ее.
Они стояли в бухте, а сбоку от нее на фоне густой зеленой травы виднелись две постройки – одна с окнами, другая с глухими стенами. Между ними возвышался большой красивый дом в колониальном стиле. Терраса с массивными белыми колоннами была обращена к реке. Вокруг дома пестрели цветы. «Неужели, – подумала Тара, – все это действительно находится в краю болот?»
– «Симаррон», – сказал Джаррет, бесшумно приблизившись к Таре.
– Что?
– Это место называется «Симаррон».
Произнеся про себя это слово, Тара вспомнила, что в переводе с испанского оно означает «беглец», «беженец»… «бродяга». Американцы чаще употребляют индейское слово «семинол».
«Какое отношение имеет это к Джаррету Маккензи, – размышляла Тара, – он-то ведь ниоткуда не убегал. Иное дело я – беглянка, против моей воли привезенная в этот рай, возникший на дикой земле. Кто знает, быть может, мне и суждено обрести здесь рай… И навсегда остаться в нем. Нет, скорее и здесь я буду все той же беглянкой… изгнанницей…»
Тара вздрогнула, услышав:
– Надеюсь, ты не ступишь на землю своего нового владения в ночной сорочке?
Она обернулась, желая дать отпор Джаррету, но тут увидела, что сам он одет, как на званый прием: белая сорочка, малиновый жилет, черная фрачная пара, тщательно причесанные волосы.
– Конечно, – вырвалось у Тары, – Лайза никогда бы так не поступила!
– Верно, – спокойно ответил Джаррет.
– Если вы любите ее до сих пор, зачем женились на мне? – Слова срывались с ее языка, словно повинуясь какой-то непреодолимой силе.
– Мы едва знакомы, моя милая, и потому дело вовсе не в любви, а только в соблюдении приличий.
– Но если вы так любили ее…
– О Господи! Конечно, любил. Но Лайзы больше нет. И все обитатели моего дома ждут новую хозяйку.
– Что ж, мистер Маккензи, обещаю вам неукоснительно соблюдать приличия.
Тара поспешила в каюту, опасаясь, как бы разъяренный Джаррет не последовал за ней. Однако он остался на палубе, и, к своему удивлению, Тара услышала его смех.
