«Бедная Мэри Лайд! – подумала Тара. – И бедная Лайза – обе такие молодые… И несчастный ребенок!..»
Подул свежий ветер, зашелестели листья, нарушив мертвую тишину кладбища.
Тара увидела еще одно надгробие с великолепной мраморной Богоматерью и младенцем Христом. Какая печальная надпись:
«Младенцу-дочери».
Чей это младенец?.. Лайзы и Джаррета? Видимо, да. Недаром могилу осеняет крыло того же ангела. Впрочем, здесь похоронены и другие люди, не только из семейства Маккензи.
Тара посмотрела на реку, почти скрытую деревьями. В той стороне пламенело закатное небо. Близились сумерки, и становилось прохладно.
Внезапно Таре стало одиноко и страшно, как той женщине, любимой всеми, что покоится здесь под каменной глыбой.
Тара пошла к дому. Казалось, что из сгущавшихся сумерек на нее смотрят печальные тени и осуждают за то, что она вторглась в их мир.
Войдя в дом, она поспешила в гостиную, налила себе бокал шерри и добавила в него виски. Выпив спиртное почти залпом, Тара почувствовала облегчение и поклялась себе во что бы то ни стало узнать о прошлом Маккензи. Ведь он же все-таки ее муж!
Но Дживса она спросила только о том, велики ли владения Джаррета и где находятся земли Роберта Трита.
Дживс с улыбкой ответил на вопросы молодой хозяйки, они расстались, довольные друг другом.
Теперь Тара знала: чтобы найти Роберта, нужно ехать вдоль небольшого ручья, протекающего по лугу за их домом и уходящего потом в лес.
Туда она и направится завтра же утром!
Жители Тампы напряженно ждали нападения индейцев, но этого не произошло. Джаррет сопровождал туда большую семью Паттерсонов, состоящую из одиннадцати человек, в том числе семерых детей. Этим людям пришлось бежать, бросив свою плантацию сахарного тростника, находившуюся слишком близко от мест, где собрались восставшие индейцы под предводительством Оцеолы.
Джаррет выполнял обязанности проводника, так как не хуже индейцев знал джунгли и болота Флориды и мог сослужить хорошую службу, если бы, не дай Бог, им довелось встретиться с краснокожими.
Но Бог миловал, и они благополучно добрались до Тампы. Если бы не два фургона, три коровы, четыре козы и еще кое-какая живность, принадлежащие семейству, всадник совершил бы такое путешествие дня за два, но сейчас оно заняло десять дней.
Джаррету совсем не хотелось именно теперь, когда отношения с Тарой изменились к лучшему, так поспешно покидать «Симаррон», но он не мог отказать Джиму Паттерсону, ибо любил и уважал этого человека.
