Одна миля позади! Две! Миранда пересекла Вороний ручей и пришпорила гнедого. Дождь хлестал ей прямо в лицо, а холод пробирал до костей. Она уже преодолела много миль, но по-прежнему скакала так, будто за ней гналась вся американская конница. Лошади тяжело дышали, когда она наконец решила, что отъехала от Шайенна на достаточное расстояние, чтобы отпустить их на свободу.
Пустив гнедого шагом, она проехала еще с полмили. В стороне от дороги она позволила усталому коню остановиться. Соскользнув с седла, она некоторое время держалась за его бок, пока ее ноги не перестали дрожать.
Ночь была темной. Миранда замерзла и устала, но теперь Шрив был в безопасности. Даже если она не вернется вовремя, ее друзья смогут скрыться. Ее месть не станет причиной гибели невинного человека.
Она сняла сбрую с лошадей и набросила на них попоны. Сейчас они были слишком утомлены, чтобы двигаться, но к утру их усталость как рукой снимет. На прощание она потрепала по загривку гнедого и отправилась в долгий обратный путь пешком.
Горизонт начал слабо розоветь. Близился рассвет. Она взглянула на еще темное небо. Облака рассеялись. Теперь солнце высушит ее мокрую одежду, а пока ей надо идти очень быстро, чтобы не замерзнуть. Сунув руки в карманы, она съежившись зашагала по дороге.
К полудню солнце уже палило нещадно. У Миранды ужасно разболелась голова. Чувства голода она не испытывала, но за глоток воды готова была отдать что угодно. На самом горизонте от июльской жары мерцала дымка, похожая на далекий мираж.
Не имея сил идти дальше, Миранда, опустившись на землю, спряталась в тени груды камней. Ветра не было, а испарения после ночного ливня создавали впечатление турецкой бани. Сняв с головы шляпу, она прислонилась к камням и закрыла глаза.
Должно быть, она заснула или впала в беспамятство. Во всяком случае она потеряла счет времени. Постепенно в ее дремоту вторгся глухой топот копыт. Лошадей явно было много. Миранда с трудом попыталась разлепить тяжелые веки. Голова по-прежнему раскалывалась от боли, а во рту было сухо как в пустыне. Лошади. Всадники. Может быть, кто-нибудь подвезет ее.
С надеждой она открыла глаза. Жаркое марево искажало очертания гор, а по равнине, словно по дну прозрачного озера, двигались цепочкой индейцы – сиу, шайены или шошоны, она не могла точно определить. Их тела были обнажены до пояса, а в волосах торчали орлиные перья. Такие же перья украшали сбруи их низкорослых лошадей. Двигаясь друг за другом, они не оставляли за собой пыльного облака и вообще ничто не выдавало их движения.
