– Приличное?
– Нет, я не то хотела сказать, – заявила она, мечтая о том, чтобы это место находилось на Бонд-стрит или где-нибудь возле чайной Гантера. Конечно, они не смогли бы позволить себе пойти туда, но могли бы по крайней мере помечтать о том, чтобы туда сходить.
– Мисс Лэнгли, – сказал он. – Сколько раз я должен напоминать вам, что вы еще не герцогиня? – С этими словами он подтолкнул ее внутрь кофейни.
Но от намерения научить мисс Лэнгли жить Тэтчеру пришлось отказаться сразу же, как только они вошли в полутемную кофейню. Помещение кофейни было узкое и длинное, и при виде женщины в этой чисто мужской среде обитания в комнате прекратились все разговоры и все глаза уставились на мисс Лэнгли. Тэтчер хотел было сразу же вытащить ее назад, потому что если сначала находиться там было слегка неприлично, то теперь стало абсолютно неприлично.
Но прежде чем он поймал ее за накидку, она торопливо шагнула в самый центр помещения, явно не понимая, что может стать причиной скандала. Владелец, высокий худой человек в тюрбане и широком одеянии, шагнул вперед, что-то говоря на своем родном языке и указывая длинным пальцем на дверь.
Тэтчер без переводчика догадался, что он говорит: «Уходите немедленно! Это заведение не для женщин».
Но он недооценил «континентального» обаяния мисс Фелисити. Она молитвенно сложила руки и низко поклонилась, произнеся приветствие, от которого владелец застыл на месте. Он неуверенно заговорил с ней, и она ответила несколькими словами на его родном языке, после чего поклонилась еще раз.
Хозяин некоторое время недоверчиво смотрел на нее, потом расплылся в улыбке, белые зубы блеснули в тусклом свете. Он поклонился и куда-то повел их, поворачиваясь на каждом шагу и снова заговаривая с ней, как будто не мог поверить, что он сажает за стол женщину, причем не просто женщину, а такую, которая говорит на его родном языке. Он усадил их за столик в уединенном уголке, который, как догадывался Тэтчер, был зарезервирован для его самых уважаемых клиентов.
Затем, после оживленной беседы с мисс Лэнгли, хозяин лично отправился на кухню, где принялся громко и возбужденно отдавать приказания своему помощнику.
– Могу ли я высказать предположение о том, что происходит? – спросил Тэтчер. – По-моему, либо вы заказали нам кофе, либо меня сейчас схватят и продадут какому-нибудь восточному султану.
Она уселась на место, сняла варежки и положила их на стол, поместив поверх них ридикюль.
