Однако благодарности я не испытывал. Особого негодования, впрочем, тоже. Бессмысленно обижаться на прошлое, его всё равно не изменишь. Но вот предначертанное Порядком будущее я отвергал категорически. Меня ничуть не прельщала перспектива возглавить один из полюсов мироздания, встать в ряду самых могущественных людей Вселенной. Я никогда не жаждал власти — тем более такой глобальной, по сути безграничной. К тому же — и скрывать это бессмысленно — я панически боялся. Порядок пугал меня больше, чем Источник и Хаос вместе взятые. Он заслуженно считался самой агрессивной, самой необузданной, самой бесконтрольной Стихией — именно потому, что стремился контролировать всё и вся во Вселенной. Его тоталитарная сущность вызывала у меня отвращение.
Я мечтал стать адептом Источника — и имел надежду, что стану им. При определённых обстоятельствах я бы согласился на Силу Хаоса — если бы мне гарантировали, что я не лишусь при этом рассудка. Но ни в самых смелых мечтах, ни в самых жутких кошмарах я не представлял себя адептом Порядка. Это была не моя Стихия — ни в прямом, ни в переносном значении…
Я поднялся с дивана, вышел из дома и подошёл к клумбе с сумеречными розами. К их пьянящему аромату примешивался лёгкий запах гари, от стоявшего с противоположной стороны самодельного алтаря. Как обычно после очередной грозы, самые рьяные из моих фанов явились в Сумерки Дианы, наспех соорудили алтарь и устроили здесь ритуальное воскурение священных трав в честь наследника Громовержца. Моё отсутствие при этом действе их, конечно, огорчало, но они уже привыкли.
Я мрачно усмехнулся, вспомнив, как ещё недавно меня раздражали подобные глупости. А ведь оказывается, что быть новым Зевсом не так уж плохо. И должность понтифика Олимпа совсем не страшна. Это не самое худшее, что может случиться…
За моей спиной тихо зашуршала трава. Я обернулся и увидел Софи, которая шла ко мне с двумя бокалами в руках.
— Фиона заканчивает готовку, — сообщила она. — А пока аперитивчик. Тебе сок или коктейль?
— Сок, конечно.
Я не пил спиртное просто так, для поднятия тонуса или аппетита. Мой девиз был — если пить, то напиваться. Впрочем, напивался я крайне редко, исключительно на весёлых пирушках, и никогда — чтобы просто залить плохое настроение.
Мы присели на скамейку возле клумбы, и я сделал глоток из своего бокала. Сок был мой любимый, яблочный.
— Я прекрасно понимаю, что творится у тебя на душе, — мягко заговорила Софи. — Потому что сама через это прошла. Мне было даже хуже, чем тебе. Представь себе двадцатилетнюю девочку, выросшую в гареме персидского шаха, которая лишь недавно узнала о множественности миров и о том, что сама она — ведьма. И ей говорят: «Ты — Собирающая Стихии. Тебе предстоит спасти Вселенную от катастрофы». Согласись, что ты находишься в лучшей ситуации, чем была я.
