— Других способов входить в мой дом не нашел?
— Уже поздно, неудобно звонить.
— Заботливый какой, напугал до смерти.
На этом закончился наш самый длинный за все время знакомства диалог. Я уснула. Утром нашла Андрюшу на полу у своей кровати. Он спал, завернувшись в плед. Спал, глаза закрыты. А свет все равно шел от него. Сияние.
Его любовь не смыкала глаз. У нее бессонница, при которой не нужны таблетки. Милостив Бог.
— Фамилия ваша? А отчество? Да? Вы Василию Александровичу дочкой приходитесь? Правда? Я его с тех пор не видел, как он из совхоза ушел. Теперь на заводе директором?
За окнами директорского кабинета — ранняя осень. День, как медом налитые соты. Яблоками пахнет. За столом директорского кабинета сам директор. Крепкий, смуглый, энергичный. Я у него сижу по делу. Проверяю жалобу. На него, на директора. Отца моего он знает по совместной работе. Встречались на совещаниях в тресте, когда отец тоже был директором совхоза.
Спросил, а сам смотрит сбоку, как птица. Притворяется, или правда не знает?
— Нет, не на заводе, не директором. На водокачке, слесарем.
— ??
Видно, правда не знал. Поперхнулся, закашлялся.
— Что где? Водокачка? В совхозе, в том же. Родители ведь там живут, у них дом.
Директор кладет на стол сжатые в кулаки руки, опускает голову:
— Извините.
Порядочный человек попался, не хочет причинять боль. И все-таки не может удержаться еще от одного вопроса:
— А как же, за что?
— За управление автомобилем в нетрезвом состоянии.
Я заученно повторяю формулировку бюро, на котором отца освободили от должности и попросили из партии.
— Трезвенники, черт бы их побрал, — комментирует директор и опять спрашивает:
— Прежний, или новый уже постарался?
— Новый. На первом же бюро.
— Эх… — с языка директора готово сорваться что-нибудь не очень печатное, но он сдерживается.
…Нынешний секретарь райкома впервые появился в нашем доме, когда еще занимал должность председателя колхоза. У отца был юбилей. Его приехали поздравлять тогдашние райкомовцы, были еще гости. Председатель соседнего колхоза, кажется, приглашен не был. Но явился. С розами. С молодой красавицей женой. Сам молодой и статный. Он недавно был избран на должность. Старался войти в «круг».
Очень старался. Мы забавлялись, глядя, как он летит к секретарской машине, чтобы распахнуть дверцу перед «первым». Когда сам стал «первым», не простил бывшему своего же давнишнего пресмыкательства. И тем, кто забавлялся, не простил.
