Почему-то они напомнили мне Тэда, эти метеоры, что затмевали сами звезды, когда вспышками чертили небо, — яркие, целеустремленные, мчащиеся путями, с которых их нельзя свернуть. Они летели совершенно бесшумно, что странно не соответствовало их ослепительному блеску. Казалось, они знают, куда стремятся, и спешат занять отведенные им места, прежде чем наступит их звездный час.
Во время нашего многочасового пребывания на берегу мы почти не говорили — ограничивались короткими восторженными возгласами. То, что происходило над нашими головами, было столь грандиозно, что ни о чем другом и не думалось. Но вот небо наконец побледнело, и метеоры исчезли. Где-то наверху, возле дома, запела птица. Звезды гасли одна за другой, горизонт порозовел.
Только тут мы почувствовали, что безумно хотим спать, и направились к дому.
— Как Тэд? — спросила Барни.
— Разве вы с ним не видитесь?
Она покачала головой.
— Вот уже целую неделю, если не больше.
— У него все в порядке. Работает как черт. А то и как два черта.
— Дядя Ян говорит, что он буквально одержим мыслью об управлении погодой.
— Но почему? Почему надо целиком отдаваться одной какой-то идее?
Она остановилась и повернулась лицом к сияющему горизонту.
— Не знаю. Быть может, он боится, что кроме этого не сумеет добиться в жизни ничего другого. В любом случае такая одержимость для него пагубна. Если его идея не осуществится или он вдруг окажется отстраненным от работы, его хватит удар.
— Я тоже так думаю, но, по-моему, ничего такого ему не грозит.
— Я за него боюсь, Джерри. В Отделе что-то происходит. Не знаю точно что, меня близко не подпускают к этому. Россмен создал специальную группу, и они все делают своими силами. Даже в нашем секторе им выделены компьютеры, к которым никто, кроме них, не имеет права подходить.
— Это настораживает.
Она горестно кивнула.
— За последнюю неделю Россмен несколько раз побывал в Вашингтоне. Мне кажется, он ведет переговоры с ФКООСом.
— С ФКООСом? С кем именно, не знаешь?
— Его секретарша как-то проговорилась о лицензионной группе, но четко сформулировать, что именно она имела в виду, мне трудно.
Утром в понедельник, придя в контору, Тэд узнал об интригах Россмена и пришел в ярость.
— Это на него похоже! — кричал он, стуча кулаком по ладони. — Он не может взять в толк, чем мы тут занимаемся, а потому бросился в Вашингтон ставить нам палки в колеса.
Тэд в бешенстве метался вокруг стола.
— Похоже, что он использует свои связи, — сказал я.
