Я даже слетал в Гонолулу, и, когда я увел четырех самых толковых сотрудников из «Торнтон пасифик», отец перестал снисходительно улыбаться. Я хорошо знал отцовских служащих, и они знали меня. Возможность сразу занять высокий пост в новехонькой компании, вместо того чтобы годами ждать повышения, была слишком заманчива, они не могли от нее отказаться.
К середине июня «Эол» уже имел собственное правление: административное, финансовое, коммерческое, эксплуатационное. Во главе правления стоял я. Имелся у нас и научный персонал в лице Тэда Маррета и Тули Нойона.
Мы подыскали весьма удобное помещение в Бостоне, возле аэропорта Логан: сняли весь верхний этаж четырехэтажного здания. Главная станция Бюро погоды находилась в том же здании — она располагалась на крыше, — и очень скоро мы близко познакомились с се работниками.
В тот день, когда Тули и Тэд получили свои дипломы, мы с Барни втайне от них подготовили праздничный вечер — сняли банкетный зал в ресторане того отеля, где я жил. Барни позвала всех приятелей Тэда — пришло больше половины Климатологического отдела и почти весь Технологический институт.
Все сошло как нельзя лучше, если не считать пустяка, который впервые за время нашего знакомства вывел из себя обычно спокойного Тули. Впрочем, я вполне разделял его чувство, когда узнал, что Тэд почти всем присутствующим обещал работу в «Эоле».
Мне понадобился весь уик-энд, чтобы немного прийти в себя. Утром в понедельник мы вместе с Полем Куком, который ведал кадрами нашей фирмы, встретились в моем кабинете с Тэдом. Помещение было небольшое, с одним окном, которое было обращено в сторону аэропорта и гавани. Вся обстановка состояла из скромного деревянного стола, кушетки и нескольких стульев. На стенах висело несколько картин.
— Верно, нелегко обитать так близко к природе, — воскликнул Тэд, плюхаясь на тахту. — Датская мебель. Наша или привозная?
— Из Швеции, — сказал я. — И картины — не копии, оригиналы. Мне они нравятся. Но если тебя они раздражают, можно их снять и покрасить стены, как в Климатологическом, в твой любимый серый цвет.
Он изобразил на своем лице испуг.
— Даже абстрактные полотна лучше, чем стены Климатологического!
— Ну, а теперь, когда вопрос с обстановкой в офисе улажен, — сказал Поль, выравнивая толстенную пачку бумаг на моем столе, — не поговорить ли нагл немного о работе?
Среди служащих «Эола» Поль Кук считался стариком, ему перевалило за тридцать. Это был коренастый решительный мужчина с намечающейся лысиной и квадратной челюстью.
