— Никакие патрули не поднимались в воздух, только самолет с веществами, засеивающими облака.
У Барневельда вытянулось лицо.
— Ничего не понимаю.
Не вставая со своего места, Тэд подтянул к нашему столику стул от соседнего стола для старого ученого. Когда Барневельд сел, Тэд сказал:
— Я уговорил поднять самолет пораньше и пролететь мимо того места, где он обычно сбрасывает свой груз, с тем чтобы сбросить его над районом, где мне требовалось изменить давление. Но я не намеревался поднимать в воздух всю флотилию патрульных самолетов: слишком большой риск, что кто-нибудь пожалуется и сорвет, всю операцию. Так что, когда самолет-сеятель подошел к нужному району, пилот сообщил патрулям, что он сбился с курса, собирается освободиться от груза и вернуться на базу. Самолеты-патрули и не поднимались с земли.
— И никаких наблюдений за экспериментом не велось?
— Угу.
— Совсем никаких?
— Мы видели результат воздействия ваших порошков на погоду — вот, что важно, — упрямо сказал Тэд.
Барневельд покачал головой.
— Тэд, наука так не делается. У вас нет реальных данных. Эксперименты не проводятся на глазок, как бог на душу положит. А если бы никаких изменений погоды не произошло? Откуда вы знали бы, какие допустили ошибки?
— Чисто академический вопрос, — отмахнулся Тэд. — Когда занимаешься контрабандой, приходится срезать углы. Не подставляя под удар собственную шею, прогресса не достигнешь.
— Тише едешь, дальше будешь, — усмехнулся Тули.
— Вы игрок, — сказал доктор Барневельд, — и к тому же везучий.
— Скоро узнаем, везучий ли. Россмен ждет меня к половине второго.
Ровно в 13:30 секретарша Россмена проводила нас в его кабинет.
Россмен оторвал взгляд от бумаг на столе.
— Я и не знал, что тут назначена конференция.
За окном опять потемнело: приближался очередной шквал.
— Мы все так или иначе имеем к этому отношение, — сказал Тэд.
Россмен угрюмо рассматривал нас, пока мы рассаживались вокруг стола.
— Я требую объяснить, что произошло в пятницу ночью, сухо сказал он.
— Очень просто, — сказал Тэд. — Мы доказали, что влиять на погоду возможно. И что дело это несложное.
— Нечего говорить «мы», Маррет! — перебил его Россмен. Речь идет персонально о вас, ваши друзья здесь ни при чем.
— Я ни в ком не ищу поддержки, — огрызнулся Тэд. — Просто отдаю им должное за оказанную мне помощь.
— Но отвечать за события той ночи будете вы, и только вы!
— Согласен.
Россмен нетерпеливо порылся в бумагах у себя на столе.
— Знаете, что это такое? — швырнул он наконец какой-то документ. — Это калькуляция стоимости полета самолета над океаном, предъявленная Отделу.
