Собеседники будто и не заметили его слов. Ни малейшей реакции не последовало с их стороны. Лишь одутловатый заговорил, вдруг ещё басистей, медленнее.
— Сигнал декодирован по тройному земному коду. Вы улавливаете? Это планета-загадка пришла к нам из неведомых миров. Но на ней уже были земляне, наши! Невероятно, но это так! Им срочно нужна помощь! Они на грани гибели — если, разумеется, верить сигналам, если это не провокация иномирян. Рассматривались различные варианты, вплоть до массированного вооруженного вторжения в сектор смерти и захвата планеты Навей. Но все эти варианты по понятным причинам отброшены.
Остался лишь один — с вашим участием. Вы, надеюсь, понимаете, что мы не имеем никакого права лезть в Иной мир без предварительной разведки, без выяснения обстоятельств. И у нас нет времени для спецподготовки резидентов, мы и так потеряли время! Уже третий месяц как сигналы прекратились, цикличность нарушена, мы теряемся в догадках… Ну? Нужны ещё слова?
— Нет! — сказал Иван.
— Вам надо подписать вот это. Извините, форма!
На чёрном столике перед Иваном возникла стопа бумаги и массивная старинная ручка с золотым сверкающим пером. Из витиеватого каллиграфически выписанного биомашиной текста следовало, что он сам, добровольно и без малейшего принуждения идёт на выполнение задания. Другой лист, предназначенный для официальных запросов, гласил, что такой-то такой-то командируется для геизационных наладочных работ в северный сектор галактики Жёлтое Облако. Была там ещё куча документов, удостоверяющих что-то и кого-то. Иван не стал их просматривать — подписал. Он знал, что бумагам этим грош цена. Он думал о другом. О чём-то непонятном, но давящем. О какой-то миссии, которую он обязан выполнить здесь, на Земле, а вовсе не там, в секторе смерти, на вынырнувшей из чёртова омута планете Навей. Но какую миссию? Память! Ох, эта память!
Одутловатый протянул тяжёлую старческую руку.
Протянул для пожатия.
Иван догадался — барьера нет! Сейчас он может одним движением свёрнуть шею этому дряхлеющему битюгу, ещё раз перешибить нос круглолицему, попортить пижонскую бабочку обладателю алмазной заколки и погасить ясный взор седовласому старцу, ему бы понадобилось на всё это мгновение, одно лишь мгновение. Но он не стал этого делать. Он протянул руку и ответил пожатием. Он ждал чего-то, ждал ответа на свои смутные вопросы-догадки. И дождался.
— Мы помним всё, — проговорил мягко одутловатый, — у вас будет ещё один шанс. После того как вернётесь. Сколько бы вы там ни пробыли, на этой планете Навей, хоть день, хоть сто лет, вы всё равно вернётесь в этот, сегодняшний день, вы не потеряете ни минуты, ни часа. Напротив, возможно вам удастся связать несвязуемое. Откат будет. Обязательно будет. И память вам поможет, не сомневайтесь.
