-И в таком случае - что за ход?
Насмешливая улыбка:
- Самое уязвимое сейчас место, мессир. Связка…
Промежуток между картинами.
Миллиарды лет вперёд.
Размышления об астрономии.
Пылая мириадой звёзд
(их свет сглотнула мгла)
Сквозь чёрных бездн глухой нарост
Галактика плыла.
И свет её своим теплом
Рождённых там дарил.
И это был огромный дом
Всех, кто дышал и жил.
И свет её дошёл до нас,
И то, что видим мы сейчас,
Давно сглотнула мгла.
Их смех погас, их плач затих,
И темнота накрыла их,
И смерть их унесла.
Галактики той больше нет.
Но нас её коснулся свет.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ.
Пачка распакована.
Безжалостна воля добра…
Станция. Императорские апартаменты.
Стук, стук, стук… Шаг по гулким коридорам, где бодрствует только вахта. Не обращая внимания, не поворачивая головы, размашистым шагом мимо. Станция спит. Вахтенные при виде него щёлкают каблуками. И снова застывают.
Эти люди могли быть мертвы, станция раскорячена изнутри взрывом, и флот бы сейчас отступал, унося в гиперпространство за собой ужас, растерянность, недоумение…
- К императору, - яростно сказал лорд Вейдер, пройдя мимо алых гвардейцев. Те безмолвно расступились.
Он распахнул дверь и вошёл в апартаменты своего учителя.
Император не спал. Установка дальней связи светилась рабочим режимом. Перед ней в кресле, которое то ли он сам перетащил сюда, то ли мальчики постарались, сидел император. Закутавшись в балахон и почти поджав ноги.
- А, Вейдер, - он поднял голову. - Кажется, ты расстроен.
- Не то слово, - почти прорычал Тёмный лорд.
- Сыночка не удушил?
Вейдер посмотрел в лукавинки в глазах императора. Всегда действовало, как душ. Которого он вот уже двадцать лет не принимал.
- Нет, - ответил он неохотно. - Я с ним как раз сдерживал себя. Старался ничего не показать.
- Значит, показывать было что, - задумчиво резюмировал учитель, вертя в пальцах какой-то маленький предмет. - Это не Кеноби?
- Кеноби!!!…
- Вейдер, ты меня оглушишь, - поморщился император. - Тебе не кажется, что это уже перебор? Сначала состарил, потом с ума свёл, теперь слуха лишаешь…
В невоспроизводимой более никем в этой галактике интонации его учителя было такое, что Вейдер, вместо того, чтобы вздрогнуть и оледенеть, почувствовал, как изнутри им начинает овладевать неудержимый смех.
- Последнее, что я сделаю, повелитель, - сквозь резкий смешок сказал он, - это вгоню вас в гроб, а потом и сам умру вслед за вами.
- Достойный конец нашей с тобой карьеры, - кивнул император. - А теперь возьми кресло и садись. Не маячь передо мною.
