— Я готов. Это чисто мужское дело — ждать.
— Хорошо, тогда я удаляюсь, — она улыбнулась, посмотрела на остолбеневшую Надю и направилась к кабинету косметолога.
— Что здесь происходит? — поинтересовалась Андреева, когда Юлия скрылась за дверью.
— Ничего особенного. Я назначил вашей подруге свидание, а она приняла приглашение, — стараясь выглядеть как можно более равнодушным, ответил Рогозин.
— Тогда моя миссия окончена, — радостно выдохнула Надежда. — Кажется, результат превосходит все ожидания. Сколько я вам должна?..
Он из вежливости не отпускал Андрееву, предлагая ей поужинать вместе с ними. Но она оказалась достаточно сообразительной женщиной, чтобы не согласиться. Главное, она должна была успеть выйти из салона как можно быстрее, чтобы Юля не попробовала совершить глупость, предложив ей то же самое, только более категорично.
Рогозин помахал Наде на прощание и заглянул в записную книжку: осталась одна укладка, но женщина опаздывала. Он уже начал нервничать, когда Леночка сообщила, что посетительница заболела и приехать не сможет. В другом случае Дима огорчился бы, но не сегодня. Он обрадовался, не желая, чтобы кто-нибудь заметил, как он счастлив. Ему казалось, всем слышно, что его сердце стучит невероятно громко и старается выпрыгнуть из груди. Ему там тесно, оно не находит себе места. И причина этому — женщина, которая несколько минут назад подарила ему надежду. Почему ему так важно, что она согласилась? Рогозин заметил, что. его руки дрожали, когда он складывал инструменты, закрывал флаконы с лаками, средствами для укладки. Он машинально проделывал это, подгоняя время. Ему не терпелось поскорее снова увидеть ее. Она смогла каким-то невероятным образом проникнуть прямо ему в сердце и согреть его. Это было немаловажным, если учесть, что Рогозин в последнее время вообще не хотел общаться с женщинами. Все они казались ему лживыми, надменными, расчетливыми самками, остановившими свой выбор на выгодном самце.
Сейчас все выглядело по-иному. Рогозин посмотрел в зеркало, и на пустом серебристом пространстве вдруг четко вырисовались сине-зеленые глаза. Больше не было ничего: ни лица, ничего, словно женщина надела паранджу. Дмитрий не сразу понял, что затрудняется ответить, кому они принадлежат. Такие родные, согревающие, они смотрели на него, пытаясь вернуть покой и равновесие в его душу. Рогозин почувствовал, что вот-вот заплачет. Волна нежности и необъяснимой тоски буквально свалила его с ног. Он медленно опустился в кресло, а когда снова поднял взгляд, в зеркале было пусто. В нем не отражалось ровным счетом ничего. И тогда Дмитрия пронзила мысль, что он уже видел эти глаза, видел не один раз. С ними связаны только хорошие воспоминания. И вдруг он понял — это были глаза матери. Он не мог ошибиться. И тогда он совершил еще одно открытие: у Юлии были точно такие же глаза. И то, как она смотрела, и то, что он в них видел, — все это так напоминало маму. Это ставило Щеголеву над всеми женщинами, которые, когда-либо были в его жизни.
