Но и делить Щеголева Маша ни с кем не собиралась. Он был ей нужен весь. Пока она согласилась на то, что он предлагал, полностью подстраиваясь под его ритм жизни. Она взяла на вооружение самую мудрую тактику: ни на чем не настаивала, но делала так, что Щеголев все больше нуждался в ней. Она была искусной любовницей, интересной собеседницей. Когда требовали обстоятельства — молчуньей, покорной женщиной, . преданно заглядывающей любимому в глаза. У Маши всегда было хорошее настроение, и она умела развеселить Щеголева, когда он находился не в лучшем расположении духа: устраивала ему экскурсии за город, восторгаясь набирающей силы после зимнего сна природой, читала стихи, сыпала афоризмами — высказывания великих мира сего всегда ненароком появлялись в ее разговоре. Она пыталась дать понять, что разница в возрасте — что, помимо всего прочего, настораживало Льва Николаевича — просто паспортные данные, а в жизни она гораздо старше, мудрее. Маша ненавязчиво демонстрировала свои достоинства, замечая, что выбранная тактика приносит свои плоды. Она видела, что этот взрослый, сильный, умный мужчина становится послушным ребенком в ее руках. Все труднее даются ему минуты расставания, все нетерпеливее ждет он новой встречи. К тому же, не забывая еще одной известной истины, Маша прекрасно готовила и при любом случае подчеркивала, как любит хозяйничать на кухне. На самом деле она чаще ограничивалась полуфабрикатами или йогуртами. Еда не имела для нее никакого значения. Она могла запивать молоком хрустящие хлопья не потому, что любила это сочетание, а потому, что это было просто, быстро, удобно. Чашка кофе и стакан апельсинового сока зачастую составляли ее суточный рацион. Но в данном случае нужно было показать себя отличной хозяйкой, и Пожарская старалась. Щеголев успел оценить ее кулинарные способности. Потому что с некоторых пор он стал часто появляться у нее дома. Добротная домашняя еда приводила его в состояние умиротворенности. Каждый раз ему казалось, что он вернулся после работы к себе домой и больше не нужно никуда спешить. Но стрелки часов неумолимо двигались, приближая момент расставания.
И однажды Маша услышала то, чего ждала полгода: — Все, не могу больше, — резко встав с дивана, Щеголев подошел к окну. Постоял с минуту, пока она удивленно смотрела на его широкие плечи, ровную линию спины. Потом повернулся и, глядя Маше прямо в глаза, произнес: — Я скоро перееду к тебе. Ты согласна? Конечно, она бы хотела услышать: «Я подаю на развод. Ты согласна стать моей женой?» Но пока и это уже была ощутимая победа. Щеголев не хотел разрываться между домом и ею. Он постепенно пришел к выводу, что, выбирая между двумя важными для него женщинами, он должен остаться с ней, Машей. Нужно было никоим образом не показать, что она в душе ликует. Ее амбиции были практически удовлетворены, осталось совсем чуть-чуть. Спрятав все свои эмоции, Маша пожала плечами.
