Тревожные предчувствия одолевали Гудулича. Ловко же его провели, по всем правилам! Он был в этом уверен.
Вошел какой-то офицер в погонах подполковника. Он был без фуражки и явно чем-то взволнован. Проходя мимо, он долгим пристальным взглядом смерил томившегося в приемной Гудулича. Теперь уже и впрямь томившегося, потому что в голове Гезы бродили такие мысли; «Значит, вдвоем будете решать мою судьбу? Иначе отчего подполковник взволнован? Перед крупным уловом, ясно. А улов неплохой - как-никак председатель кооператива».
Теперь Гудулич уже не сомневался - из этих стен ему не выйти до самого дня суда.
Прошло еще минут пять. В приемную больше никто не входил, затем, наконец, открылась дверь кабинета и на пороге появился подполковник. Майор Кёвеш, шедший за ним, хлопнул себя рукой по лбу: вот память, забыл о посетителе!
- Позволь, товарищ Ослаи, представить тебе Гезу Гудулича. Вместе служили, еще в самом начале… Сейчас он председатель производственного кооператива.
Ослаи весьма приветливо поздоровался с Гудуличем за руку, но тут же распрощался.
Наконец последовал и сюрприз: Кёвеш и Гудулич действительно сели в машину и поехали в ту часть города, где располагались виллы. По дороге говорил один Кёвеш. Он рассказывал о своем семействе. Как будто это так важно, чтобы человек, который приглашен на обед, был в курсе семейных дел хозяина.
- Сын - вылитая мать, а девочка похожа на меня. Что поделаешь? - Он засмеялся, довольный собой.
Они подъехали к красивому небольшому коттеджу с садом и цветником, и Кёвеш отпустил шофера.
В большой комнате - ее смело можно было назвать залом - стоял уже накрытый стол.
Кёвеш позвал детей. Первой прибежала девочка. Она действительно походила на отца. Потом вошел мальчик, долговязый, со светлыми волосами и с застенчивой, как у всех подростков, улыбкой.
- Уже школьник,- сказал Кёвеш, и в его усмешке опять появилось что-то загадочное.- Ну, что скажешь, Геза? - Вопрос прозвучал странно.
«Чего он от меня хочет? Не понимаю», - подумал Гудулич.
- Где вы, мама? - крикнул Кёвеш.- Нельзя ли принести нам сердечных капель?
Вошла одетая во все черное пожилая женщина, держа в руках подносик с рюмками и бутылкой коньяка. Она приветливо наклонила голову, но, поставив поднос, тут же ушла. Лицо ее показалось Гудуличу знакомым… Впрочем, эти одетые в черное старушки все чем-то похожи одна на другую.
- Мама, куда же вы?
- Потом, потом! - ответила она, непривычно укорачивая звук «о», и скрылась за дверью.
