- Дайте и мне сигарету, дядюшка Геза. Гудулич выполнил ее просьбу и зажег спичку.
- Я не знал, что вы курите.
- Научилась в Мохаче. Но видите, плохо получается. Гудулич молча следил за вспыхивавшим время от времени кончиком ее сигареты.
- Вот что, Анна, все это дела не срочные. Разберемся днем, успеем,- сказал он, наконец.
- Но я пришла просить у вас совета, - тихо сказала Анна.- Ее могли бы оправдать! Ведь она ждет ребенка!
Голос ее звучал то тревожно и резко, то вдруг беспомощно и робко.
- Знаете, дядюшка Геза, до чего я додумалась? Вот до чего: если бы я сейчас случайно забеременела, это первый раз в жизни пошло бы мне на пользу!
- На пользу? Если вы забеременеете? Вы в своем уме?
- Да, конечно! Тогда я взяла бы на себя вину Эммушки. И суд, учитывая мое положение, быть может, отнесся бы ко мне с большим снисхождением, чем к ней.
У Гудулича вдруг возникло острое желание поколотить возмутительницу его ночного-покоя. Он шагнул к Анне и, схватив ее за плечи, хорошенько тряхнул.
- И за этим вам потребовалось меня будить? Хватит, я и прошлую ночь почти не сомкнул глаз. Черт знает что!
- Не знала я, что вы так привязаны к своей жене. Она неслышно выскользнула за дверь, так, словно боялась разбудить спящего.
Солнце стояло уже высоко, когда Геза Гудулич наконец пробудился. События минувшей ночи представились ему как мимолетный сон. Еще с полчаса он валялся в постели, наслаждаясь бездельем.
Но вот чьи-то тяжелые сапоги протопали по двору; твердо и решительно заскрипели, открываясь и захлопываясь, двери.
Гудулич уже дотов был взорваться от гнева. Однако последняя дверь открылась осторожно.
На пороге стоял, вытянувшись по стойке смирно, шофер майора Кёвеша.
- Разрешите доложить? Жена товарища майора Кёвеша уже накрывает на стол. Я за вами.
- Когда погасли фонари, сестра Анна пошла к дядюшке Гезе.
- Зачем?
- Приятно провести время. Я за ней следил.
- Значит, меня ты тоже видел?
- Конечно.
Старая Тёре знала о ночном путешествии дочери. Когда все улеглись, она задула лампу над столом и прислушалась - дети дышали ровно, уже спали. Прошло еще несколько минут. Анна встала и, взяв со стула свое платье, тихонько двинулась к двери.
- Ты куда?
Анна приложила палец к губам - тише!
Но мать нелегко успокоить. Она вышла за ней на кухню. По шороху и смутным в темноте движениям Анны она поняла, что дочь одевается.
- Куда ты идешь?
- Не спрашивайте, мама!
- Матери ты могла бы сказать.
Тогда Анна обняла мать и шепнула ей, что идет к Гезе Гудуличу. Ей необходимо к нему пойти.
