- Пожалуй, не слишком часто для влюбленных голубков?
- Пожалуй что нет…
- Ты уточнил, как он выглядит?
- Ну, высокий… еще кое-кто из жильцов его видал… довольно высокий и как будто приятной наружности. Но внимательно его никто не разглядывал, и подробного портрета я не получил. Они либо мельком видели его на лестнице, либо сталкивались с ним вечером во дворе. Днем его никто не видал.
- Понятно. Она ведь днем работала.
- Это верно, но я хочу сказать: даже по субботам и воскресеньям.
- Кстати, как ее дела, Эмиль?
- Врач говорит, состояние довольно критическое, ему, мол, редко доводилось видеть людей, так зверски избитых, будь я проклят. Она без памяти, очень слаба, пульс едва прощупывается. Один глаз ни к черту, и не исключено, что она ослепнет полностью. Если выживет, конечно. Но этого врач пока не знает.
- Та-ак…
- Я и насчет Бенгта справлялся: там все по-старому. Лежит без сознания, или, как это называется на медицинской тарабарщине, в коме. Жена и сын неотлучно при нем. Врачи говорят, что вообще-то он давно должен был умереть. И насколько я понимаю, не питают особой надежды, что он выкарабкается.
Больно уж ты резвый да циничный насчет этого, со злостью подумал Улофссон.
- Я тут поразмыслил…- начал Удин и замолк.
- О чем? - спросил Хольмбсрг.
- Об Инге Йонссон. Нападение на нее не вписывается в картинку.
- Первое, о чем мы подумали, когда ее нашли.
- Да, и тем не менее все сходится, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Нет, не понимаем.
- Фром открывает вакансию - он ведь, как говорится, у себя в конторе царь и бог. Затем у нас есть Бенгт, который дает ему кое-какую информацию, и эта информация в известном смысле послужила толчком ко всему. И наконец, Инга Йонссон, которая опять-таки занималась соискателями. Все вертится вокруг этой должности.
- Ну и что?
- А способ? - вставил Улофссон.- Два раза стреляли, а тут - зверское избиение.
- Вот-вот, два раза стреляли, а тут - зверски избили, как ты совершенно справедливо заметил. Но неужели ты не догадываешься?
- О чем? - спросил Улофссон.
- Не мог он в нее стрелять на третьем этаже большого дома, где кругом полным-полно народу и каждый может услышать выстрел. Он бы и по лестнице
спуститься не успел - мигом бы заметили, а может, даже и схватили.
- Ну а избиение? Тоже ведь слышно. Она и закричать могла.
- Почему он ее не задушил? - перебил Хольмберг.- Раз уж решил убить?
- А я не сказал?
- Чего не сказал?
- Что у нее на шее следы удушения?
