- Ах ты черт! - присвистнул НП.- Ах ты, черт! Опять… Та же машина. Интересно.
- Не правда ли? Чертовски любопытное совпадение. Новый звонок в дверь. Врач. Его проводили к Соне.
- Она вам что-нибудь рассказала? - спросил НП.
- Если бы… С ней сейчас не поговоришь.
- Надо бы съездить в больницу,- предложил Хольм берг.
- Вот и поезжайте, а я побуду здесь.
Садясь в машину, Севед ощупал карманы пиджака.
- Черт побери!
- Что случилось?
- Ключи. Они у Буэль.
Он вылез и пошел за ключами. А Хольмберг закурил очередную сигарету - сорок шестую за этот день. Вообще-то он их не считал, но горло давало знать, что он здорово перехватил.
К машине подошел полицейский. Это был Русен.
- Как там дела? Я имею в виду - с вдовой…
- С вдовой? Надеюсь, она еще не вдова.
Русен что-то смущенно промямлил, потом выпалил:
- Это уж слишком! Стрелять в сотрудника полиции! И в кого - в Турена!--И задумчиво добавил: - Озвереть можно.
- Что верно, то верно. Озвереешь…
- Впору самому палить направо и налево. Хольмберг взглянул на него:
- Уж мы доберемся до того гада, который это сделал. И ему не поздоровится. Будь уверен.
- Да… Я бы своими руками…
Улофссон открыл дверцу, сел за руль и включил зажигание.
- Своими руками…- повторил Русен вслед автомобилю.
Из приемной их направили в рентгеновское отделение.
Вокруг царила полнейшая неразбериха, но они едва обратили на это внимание.
Люди с обычными приступами аппендицита и язвы, с порезами, вывихами, переломами, заворотом кишок, жертвы отравлений и внезапных недомоганий, астматики, незадачливые самоубийцы и все новые и новые пострадавшие в катастрофе на шоссе.
И Хольмбергом, и Улофссоном владело одно-единственное чувство: ненависть к человеку, стрелявшему в Бенгта Турена. А раненый Турен проходил сейчас рентгеновское обследование.
Потому-то они хладнокровно, с полным самообладанием шагали по коридору к лифтам, не слыша криков и плача, не видя крови. Рваные раны, изувеченные лица, переломанные ноги. Ожоги. Стоны. Ужас смерти. Судорожные хрипы продавленных грудных клеток. Искромсанные тела.
Сестры в белом, забрызганные кровью. Врачи тоже в белом и тоже в крови, с взлохмаченными волосами, в резиновых перчатках. Бутыли с консервированной кровью для переливаний. Носилки на пути в операционную.
Кровь на полу. Безвольные руки, свешивающиеся из-под белых простынь. Конвульсивные дерганья измученных тел.
Длинный-длинный светлый коридор. Желтые стены. И, наконец, стеклянная дверь. В лифт и наверх.
