Темные мысли и запахи сгустились. И Крис с трудом удержался на месте, чтобы не подойти к Алику поближе.
— Ну что ты, Алик, говоришь! И речи об этом быть не может! — воскликнула Мама, и Крис ощутил дуновение какой-то неясной тревоги. Какая-то призрачная опасность повисла среди них. Но кому она грозила? Маме, Папе, Ребенку, ему самому?
И тогда он встал и пошел на Алика.
Гость вскочил и начал прятаться за Папу, закричал нервно и зло:
— Кроме шуток, уберите Пса!
— Запри его в ванную, Яна! — строго сказал Папа.
Пришлось подчиниться. Из-за двери Крис уже ничего не слышал, кроме напряженных и нервных голосов. Но вот мимо прошелестели шаги, хлопнула входная дверь, и Крис почувствовал, как вместе с Аликом исчезли и злые темные мысли.
Еще в их жизни была одна прекрасная вещь, которую звали Машина. Крис обожал ее. У нее тоже был свой неповторимый запах, который совершенно отличался от запаха множества других, чужих машин. Но Крис различал свою машину и по маленькой впадинке на переднем крыле, и по извилистой царапине, что тянулась сверху вниз по боку, и даже по звуку ее двигателя. Как это было здорово, когда всей стаей они забирались в машину и ехали куда-нибудь в дальнюю прогулку! Правда зимой это случалось редко. Зимой Папа почти что не садился в машину, и к весне Крис успевал по ней очень сильно соскучиться. Заодно он любил и машины их друзей. Хотя в машины друзей его не очень-то любили пускать. Люди морщились и говорили недовольно: «Шерсть, шерсть!». Крис понимал, что «шерсть» — это что-то, связанное именно с ним, и всегда ощущал свою невольную вину, когда приходилось ехать в машине друзей.
У них с Папой была игра: Папа заводит машину, срывается с места, делает круг, резко тормозит и открывает переднюю дверцу с веселым криком: «Крис, ко мне!» Повизгивая от восторга, несется Крис к машине, вскакивает в нее прямо на ходу, и начинает неистово ловить свой хвост на переднем сидении — от переполняющих его радости и возбуждения.
Однажды, вот также играючи, он запрыгнул в машину соседа. И хотя потом были крики и вопли испуганного соседа и его жены, хотя потом Папа был очень сердит на Криса, это маленькое хулиганство ему очень понравилось. Крис понимал, что это нехорошо. Но ничего с собою поделать не мог — ему просто очень хотелось! Это как с кошками. Нельзя их душить. Но учуяв кошку, он уже себе не принадлежал — словно какая-то сторонняя сила овладевала им, словно кто-то в него вселялся… За чужие машины Папа и Мама его не раз наказывали. Но что толку!
